Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

А теперь вернемся к Олегу Адольфовичу Лялину, предателю Родины, помершему в октябре 1996 года в каком-то лондонском предместье, как сообщали английские газеты, от сердечного приступа. Я ничего, как уже говорил, не знал и не слыхал о Лялине после окончания разведшколы. И подробности его последующей жизни и деятельности узрел в книге другого, более высокопоставленного изменника — полковника КГБ Олега Гордиевского, который в 1990 году выпустил нашумевшую книгу «КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева». Гордиевский был одно время резидентом КГБ в Лондоне и хорошо знал Лялина. Вот несколько штрихов к его портрету:

«Еще более серьезный ущерб нанесла КГБ измена Олега Адольфовича Лялина, который бежал из лондонской резидентуры в сентябре 1971 года. Лялин, специалист по рукопашному бою, прекрасный снайпер и парашютист, работал в Отделе «В» Первого главного управления, который был основан в 1969 году вместо старого 13-го («мокрые дела») отдела, серьезно скомпрометированного после бегства Хохлова и Сташинского. Отдела «В» имел более широкую специализацию, чем его предшественник.

В его функции входила подготовка чрезвычайных планов, которые предусматривали проведение диверсий в различных коммунальных службах, на транспорте и на объектах связи в других странах в случае начала войны или возникновения кризиса, способного привести к войне.

Весной 1971 года, примерно за шесть месяцев до своего бегства на Запад, Лялин был завербован МИ-5 и сообщал сведения о планах проведения диверсий в Лондоне, Вашингтоне, Париже, Бонне, Риме и других столицах западных государств. Он сообщил, что в каждой столице сотрудникам Отдела «В» было приказано наметить важнейших деятелей и следить за их перемещениями, чтобы можно было их ликвидировать в случае возникновения критической ситуации. Главная задача Лялина заключалась в том, чтобы выявлять наиболее важные объекты, которые можно было бы нейтрализовать в случае начала войны. Некоторые планы Отдела «В» были столь же невероятны, как и планы ЦРУ по ликвидации Кастро. По одному из таких планов, о котором рассказал Лялин, советские агенты под видом посыльных и курьеров должны были разбрасывать «по коридорам власти» бесцветные ампулы с ядом, которые убивали каждого, кто на них наступал.

После бегства Лялина в московском Центре сложилась критическая ситуация. Не иначе как по указанию Политбюро, Отдел «В» был упразднен, а его сотрудники были отозваны из зарубежных резидентур. Вскоре после бегства Лялина МИ-5 убедила правительство Хита отдать распоряжение о массовой высылке советских разведчиков. Девяносто сотрудников КГБ и ГРУ в Лондоне были высланы из страны. Еще пятнадцать человек, находившихся в отпуске в Советском Союзе, получили уведомление, что обратный въезд в страну им запрещен. Таким образом, общее количество высланных составило сто пять человек».

Вообще-то врагов у меня было не так уж много и во внешней разведке, и в газете. В «Известиях», например, я особенно не полюбился двоим. И надолго. Вероятнее всего, потому, что сразу же начал писать и печататься, получая похвалы от самого высшего редакционного начальства. Завистники они были отменные, и не только ко мне, но и к другим своим коллегам. Прорывались они в «загранку», перешагивая, что называется, через трупы. Интриги двух «гениев злодейства» все же не прошли даром. Одному удалось захватить корпункт в Риме без знания итальянского языка и умения писать вообще. Однако счастье продолжалось не долго. Уже в послезастойные времена корпункт прикрыли за отсутствие интересной информации. Но его собкор быстро переквалифицировался. Сначала он начал продавать в Россию подержанные итальянские автомобили, потом обувь, а затем сколотил какую-то благотворительную ассоциацию, в которой заколачивает деньгу в роли президента, попрошайничая у богатеньких.

Его приятель в качестве собкора «Известий» оккупировал Испанию, но опять-таки не преуспел как журналист. Тоскливые репортажи о сплошных политических кризисах в стране Сервантеса очень скоро набили оскомину. Корпункт закрыли. «Испанец» не обладал коммерческими талантами своего приятеля и посему стал иждивенцем у своей супруги, которая преподает вроде бы до сих пор русский язык в Мадридском университете, зарабатывая на хлеб насущный.

Нет, не по злобности характера написал я об этих недоучках от журналистики, а для того, чтобы упредить молодых газетных боссов от ошибок в подборе кадров. Журналист должен обладать талантом не в интригах, а в творчестве. Журналист, как и разведчик, должен быть честен перед собой и перед народом, из которого вышел. Иначе надо идти в торговлю или в сутенеры. Конечно, друг в истинном понимании этого слова — явление довольно редкое. Мой наставник из разведшколы, царство ему небесное, поучал меня:

— Леня, друзей в жизни почти не бывает. Поэтому не верь никому, кроме самого себя. А себе — только по воскресеньям. Тебя когда-нибудь да предадут те, кого ты считал по наивности друзьями. И помни: нет врага опаснее, чем бывший друг.