Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

— Недостатки системы социалистического самоуправления. Нынче много говорят о нашем богатом опыте, которому действительно более трех десятков лет. Но мы пока ничем не можем похвастаться: если брать нынешние плачевные итоги, жизнь стала хуже, нежели десяток лет тому назад. Я — старый коммунист и с любой трибуны скажу, что социализм — прекрасная идея. Только вот практическое претворение ее в жизнь в нашей стране проводят не всегда добросовестные люди. Мы породили партийный аппарат, который превратился в неодолимый пока бюрократический тормоз самоуправления. Произошла смычка между, как мы говорим, партократией и технократией, между технократией и государственным аппаратом. В партию проникла коррупция. Именно поэтому СКЮ теряет авторитет в народе, из-за них, потерявших совесть функционеров, держащихся за кресло и думающих только о своих дивидендах. Посему нужна подвижка, необходимы смелые, думающие люди, для которых благо народа стояло бы на первом месте. Вот вы говорите — инфляция. Она ведь лишь симптом общего тяжелого экономического недуга в нашей стране. А он, этот недуг, возник и получил бурное развитие вследствие волюнтаристского вмешательства партийного аппарата в экономику, стремления удержать любыми путями в своих руках их командные посты. Но экономические законы неподвластны циркулярам и постановлениям. Социалистическое самоуправление должно основываться на свободной экономической инициативе и социальной справедливости. Без этих двух «китов» нет и не будет реального социализма, и наши будущие Лазаревичи не захотят оставаться на земле своих предков, потому что им нечего будет здесь делать.

Никола Лазаревич не хочет уезжать из села. Ему 15 лет, и он мечтает, окончив школу, стать, как и его отец Илиа, мотористом. Каждое утро из окна рыбацкого домика для приезжих, где мы жили с Владо, за неимением гостиницы, видел, как Никола скрупулезно готовил снасти и запускал мотор небольшой лодки, чтобы отправиться с матерью Марией снимать поставленные накануне сети. Возвращались они часа через два-три с более чем скромным уловом — одна-две рыбины, если повезет — три. Бедным стало здесь прибрежное море. Зато огород и сад, на которых до позднего вечера после морской «путины» трудятся Мария, Никола и младший брат Филипи, да еще корова полностью обеспечивают семью продовольствием. Конечно, было бы хорошо, если бы Илиа получал побольше, но пока не получается. Правда, когда наступает туристический сезон, Илиа, как высококвалифицированный моторист, переходит с баркаса на катер, принадлежащий все той же рыболовецкой артели, и становится капитаном и гидом туристских групп, которые катает по заливу, показывая местные достопримечательности. Доходы семьи соответственно возрастают. А вообще Илиа Лазаревич — оптимист и считает, что вскоре все наладится, лишь бы люди, каждый на своем месте, честно и добросовестно относились к своему делу.

— К нам все больше и больше начинают наведываться иностранные туристы, — говорит он, — значит, увеличивается приток валюты. На дальнем берегу залива открыли большие залежи лечебной грязи — ее уже берут для одного из ревматических санаториев. А почему бы не открыть санаторий здесь? Всем будет выгодно, и нам тоже. Вот ты спрашиваешь, друже, что нас здесь держит, несмотря на все трудности. Отвечу — вера. Вера в то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Но для этого надо работать. И потом, как же можно покинуть землю, где покоятся кости твоих предков? Я ведь здесь вроде хранителя истории.

Илиа с гордостью показывает большой ключ от местной церквушки, которая была построена около четырех веков назад.

— В апреле, — продолжает Илиа, — у нас произошло сильнейшее землетрясение. Все дома были разрушены, включая и наш, волны смыли берег, а вот церковь и кладбище с могилами остались нетронутыми. Странно, не правда ли?

Сельское кладбище заняло, как во всех православных селах, самый высокий, не затопляемый никакими паводками холм. Церковь сложена из крупных, поросших мхом камней, заперта на ключ, хранящийся у Илии. Своего батюшки в селе нет — давно умер. Когда случается что-нибудь, будь то свадьба или похороны, — приглашают священника из другого села. Впрочем, свадьбы и похороны здесь весьма редки. Молодежь предпочитает регистрировать браки в городе, а старики живут долго, очень долго. Вот бабушке Илии скоро исполнится сто лет, а она еще интересуется, «что пишут газеты». Такие вот они, Лазаревичи, оптимисты и долгожители.

Мое югославское «изгнание» продолжалось около пяти лет. И все эти годы рядом со мной находилась Натали, покидавшая меня, только чтобы привезти из Москвы на летние каникулы все более и более взрослевшую Машку.