Соблазн

Зачем я здесь? Чего хочу-то? Её хочу… Чтобы как в доброй сказке. Явился, значит, простой парень Степан за княжеской женой… Ну да. А она хоромы свои оставила, князя — великого монополиста, да коня вишнёвого… и поехала вместе с сыном жить в твою однушку, которую ты с двумя футболистами делишь. За красивые голубые глаза. Красивые же глаза у тебя, Державин? Так женщины говорят?

Окей. Не прокатит такая сказка. Нужно быть реалистом.

С сожалением давлю на газ, возвращаясь обратно. И мне хочется поныть, как заправской красавице, что бабы-сучки ценят во мне только пальцы, член, да красивые глазки. А вот серьёзные отношения никак не ладятся. Не успевают они мою прекрасную душу рассмотреть за всем остальным. И вот хрен им тогда, а не член, пальцы и красивые глаза!

Я теперь — недавашка! Сначала замуж, потом секс! Ну да…

Мать Ксюши Ангелина глубоко религиозна и уже сильно немолода. Ксюша — поздний и единственный ребёнок. Ангелина руководит благотворительным фондом и сама периодически помогает деньгами и другим пациентам.

Мы разговариваем в гостиной и пьём чай. Показывает мне всю макулатуру, что им отдали после госпитализации. Ксения в инвалидном кресле уныло мешает ложечкой чай.

— Ну что, Ксюха, ты теперь у нас железный человек? Три титановых импланта…

— Я буду ходить?

— Разве тебе не сказали?

— Они всё время врут, — вздыхает она. — Говорят «небольно», а делают больно. А ты правду говоришь — «будет больно».

С детьми вообще просто! С ними нужно говорить, как с равными. Пуху на себя не накидывать, но и авторитет не терять. Тогда можно обо всём договориться. По-честному. Со взрослыми так уже не прокатывает… Поэтому я больше люблю работать с детьми.

— Ну вот я тебе ещё одну правду говорю: будешь пахать — пойдёшь, заляжешь в депрессию с книжками — не пойдёшь. Мышцы атрофируются — и всё.

— Поняла… — сопит. — А ты меня опять мучить будешь?

— Придётся, — пожимаю плечами. — Раз в неделю.

Ангелина провожает, выходит со мной вместе на улицу.

— В идеале нужно купить ортопедический комплекс домой. Очень дорого, но стоит того. Вам теперь всё равно пожизненно придётся на нём работать.

— Купим, какие проблемы. Главное, чтобы помогало.

— И не в Москву надо ехать теперь, а в Израиль. Через год. Опять же — если есть возможность.

— Деньги у нас есть, Стеф, — невесело улыбается Ангелина. — У нас папа в деньги превратился. Ничего, кроме них, от него не осталось. Работа — бабки, бабки — работа… А мы с Ксюшкой словно одни живём.

— Не унывайте. Деньги в вашем случае — это тоже немало.

— Храни тебя Бог, — приобнимает меня на мгновение.

И мы оба вздрагиваем от громкого хлопка.

Разворачиваемся к дороге. Вишнёвый Мини Купер взасос слипся фарами с моей новенькой Ауди!

Ооо… Чёрт тебя возьми, Ягода! Ты издеваешься?.. Как ты могла въехать в меня на пустой дороге?! Только намеренно!

Пиздец тебе…

Глава 17 «Блоха»

— Как у тебя успехи в шахматах, Илья?

Ловлю себя на том, что с недавних пор, как только Борис начинает общаться с сыном, во мне тут же вспыхивает неукротимый инстинкт встать между ними и сгладить психологическое давление Бориса.

Это же ненормально!

Но я беру себя в руки. Он же только задал вопрос. Никакого давления, по сути, не было.

— Нормально… — ковыряет Илюшка брокколи с куриным филе.

Продолжаю делать фотографии своего нового тортика. Наконец-то научилась идеально заливать глазурь! В этот раз она лавандового цвета, а сверху рисунки из банановой пасты. Подхватываю пальцем её остатки с чашки и облизываю.

— Тори, не облизывай пальцы. Какой пример ты показываешь Илье?

Лучше промолчать. Иначе сейчас начнётся спор, который закончится тем, что он просто закроет тему и оставит Илью без десерта. В назидание мне.

— И сделай селфи с тортом, выложу в инсту. Будет повод напомнить о себе подписчикам.

— Не хочу я в твою инсту. Я лучше свою заведу.

— Зачем?

— Я бы хотела… — кусаю губы, — попробовать запустить свой маленький бизнес.

Авторские торты.

— Что за фантазии, Тори? Моя жена не кухарка. Чтобы я больше не слышал этого.

Одно дело, когда моя жена умеет делать кулинарный шедевр как домохозяйка. Это повышает мой статус. И совсем другое дело, когда она становится торговкой и чужой кухаркой! Тебе что, не хватает денег? Я мало зарабатываю?

— Да какая мне разница, сколько зарабатываешь ты? Это же не имеет ко мне никакого отношения. Я должна согласовывать с тобой каждую покупку. А я хочу иметь своё дело и пусть маленькие, но свои деньги.

— Ты не будешь готовить для посторонних. Точка.

— Мам… я поел.

— Доешь до конца, — недовольно смотрит Борис на его едва тронутую в тарелке еду.

— Я больше не могу, — упрямо отодвигает от себя тарелку Илья. — Брокколи воняет как рыба, и гадкое.

— Если ты сыт и позволяешь себе критиковать еду, то выйди из-за стола и иди к себе в комнату.

— А торт?..

— Ты сыт.

Илья поднимает на меня жалобные глазёнки. Поджимая губы, стреляю ему взглядом на выход.

«Не спорить при ребёнке о решениях, которые касаются его». Сначала мне показалось это очень правильным…

— Спасибо, Виктория, — отодвигает чашку Борис.

— Пожалуйста. Торт будешь?