Соблазн

Итак, она решает поменять все. Она не может продолжать это цирковое представление: поющая жирная дама. Хотя ей была обещана плата за тот спектакль, что она разыгрывала, Барбара чувствовала себя эксплуатируемой. Она должна работать над своим репертуаром. Надо серьезно отнестись к ее шоу женщина-мужчина, петь дуэты с самой собой. И изменение костюма должно превратить ее двойственность в реинкарнацию объединенного сценического имени. Джордж Антонетта Борден. Или Лиззи Мари Сэнд. Вдохновленная феминистками прошлого, она покупает в скобяной лавке топор и отрубает дюйм от каждого каблука. С волосами Крошки Тима следует поступить так же. Она пробует взбить их, но они безжизненно свисают. И, сколько бы она ни взбивала их, годы начесывания и перманента сделали свое дело, вызвав необратимые повреждения. Она пытается снова начесать их, но только заставляет встать дыбом, симулируя эффект от электрошока. Она манипулирует топором, и большая часть волос оказывается в ее руке. Она не может отвести глаз от комка собственных волос, потрясенная ужасным видом. Наверное, именно это чувство испытывают коты, когда их рвет комками шерсти.

Барбара нуждается в помощи. Профессиональной помощи. Она едет в центр города, чтобы купить какие-нибудь новые туфли. Результаты работы топором заставили ее хромать. В поисках компромисса между ходьбой на ходулях и туфлях без каблука она находит модные и почти удобные туфли с очень маленькими каблучками и сразу же покупает их. В конце концов, жизнь — это компромисс. Это же относится к туфлям. И к сумкам. Она покупает одну, чтобы сочеталась с туфлями, и сразу же выбрасывает ее в мусорный ящик.

Если она сделала что-то в жизни, прежде чем стать леди-сумкой, — это освободила леди от ее сумки.

Несмотря на то что в окрестностях находится множество магазинов, торгующих обувью и сумками, она заходит в парикмахерскую. Витрина оформлена с соответствующим минимализмом. Роскошная пустота. Вывеска гласит только «Волосы. У Алана».

Регистратор исправляет ее произношение, высокомерно рассматривает Барбару и ее волосы, прежде чем дает возможность договориться о приеме. Но когда на цыпочках появляется сам гомосексуалист Алан, чтобы посмотреть, что происходит, он немедленно принимает ее, несмотря на всю наглость ее облика дрэга. Похоже, она производит на геев тот еще эффект. Он противно смеется, рассматривая ее сверху донизу. И говорит, что ему нравится ее одежда и он не будет этого касаться, но с волосами все сделано неправильно. Он это исправит. И он превратил их в то, что нельзя было назвать ни правильным, ни неправильным, но прическа соответствовала ее моральной двойственности, призванная выявить ее умственное состояние. Это был вводящий в заблуждение парик, ненадежно вмонтированный в скальп. Нечто уложенное волнами. Подпрыгивающее вверх и вниз при ходьбе, превращая ее голову в бакен, подкидываемый бесконечным прибоем. Ее волосы летали туда и сюда, бессильные определить путь, которым следует идти.

Еще один любовник или два

Той ночью она внезапно почувствовала желание. Самый примитивный вид, известный ей, не был тем, в чем она нуждалась, но все равно она испытывала его. Должно быть, освобожденная прическа заманила в капкан менопаузные гормоны, потому что бабушка внезапно захотела переспать с мужчиной. Но на этот раз это должна была быть респектабельно проведенная ночь. Она не нуждалась в муже или бойфренде, который давал бы ей любовь большую, чем внук или правнук, а потом забирал бы ее назад. Это должно быть простое траханье. Случайная связь с раскованным незнакомцем, не использующим иностранный парфюм. Еще один любовник или два, одноразовый любовник, как последний (но в этом случае исчезнувший без следа). Бесцеремонный незнакомец, вторгшийся в ее одиночество. Моряк, потерпевший кораблекрушение, ведущий свою лодку через бурные волны, но только пока не закончится шторм. Ее прическа успокоится с морским приливом и станет на якорь сразу же, как только она ляжет отдыхать на свою подушку.

Было уже поздно, но она не могла заснуть. Мысль пойти куда-нибудь ранним вечером развлекала Барбару, пока не вспыхнула ее клещефобия (боязнь зуда). Хватит с нее утомительной работы, дрэгов, туфель и сумок. Она хочет чего-то совершенно нового. Извращение и его вокальная сублимация быстро превращаются в образ жизни, извращенное стремится к чему-то необычному, менее извращенному, более извращенному или извращенному другим способом. К нормальному. Она надела свою новую униформу и четким шагом вышла из двери, отправляясь на поиски новых барьеров, которые нужно преодолеть. В городе пять районов, и один из них может вмещать в себя людей с гетеросексуальной ориентацией.