Соблазн (ЛП)

Линкольн вдруг показался таким уверенным, но было ли это только потому, что все стало таким сумасшедшим? Может, он был не в себе. И с этим пришло еще одно тошнотворное ощущение. Может быть, когда я исцелила его, послала ему свою любовь, это затмило его настоящие чувства. Может, он просто отражал мои чувства, которые я туда вложила. Возможно ли это?

Я не знала.

По указанию Эрмины Редьярд занял соседнюю комнату, а Найла — следующую. У них не было никаких угрызений совести из-за того, что они были вместе и все об этом знали. Поэтому я задавалась вопросом, почему они разошлись по разным комнатам? Найла посмотрела на меня, и я ждала, что она что-то скажет. Но она лишь понимающе улыбнулась мне, заставив покраснеть, и закрыла дверь.

Эрмина открыла следующую дверь.

— Линкольн, это ваш номер, — сказала она.

Линкольн подошел и посмотрел на меня. Почему я так паникую? Когда я начала ерзать и заправила несколько прядей волос за ухо, он тепло улыбнулся и вернулся ко мне. Я была так взвинчена, что вздрогнула, когда он провел рукой по моей щеке, разжигая желание. Он наклонился ближе, и я невольно потянулась к нему.

— Помни, Ви, — он слегка повернул нас спиной к Эрмине и, приподняв брови, произнес следующее слово: — Набожные.

Потом его взгляд изменился. Стал интимнее. Я все еще паниковал, зная, что Эрмина не видит лица Линкольна, но зато видит мое.

Линкольн улыбнулся, явно довольный моей реакцией, повернулся и, не оглядываясь, ушел в свою комнату.

Эрмина наблюдала за мной со странным, явно неодобрительным выражением, которое сменилось суровым, когда она открыла следующую дверь на другой стороне холла.

— Вайолет, это место будет твоей комнатой на все время пребывания здесь.

Я кивнула и сделала шаг вперед, но по ее взгляду поняла, что надо остановиться.

— У нас сейчас время молитв. Если вы не замужем за кем-то здесь, мы ожидаем, что вы не войдете в личные покои другого человека.

Вот почему Найла улыбалась. Теперь это казалось совершенно очевидным, но мои мысли были в другом месте. Небольшого предупреждения было бы достаточно, они явно знали правила.

— Конечно, — сказал я, энергично кивая. — Я… я католичка, — будто это должно было что-то значить. Как только я это сказала, мне захотелось умереть.

Эрмина прочистила горло. Я определенно встала не с той ноги. Я решила быстро уйти и сделала все возможное, чтобы почтительно поклониться ей, прежде чем проскользнуть в свою комнату.

Я ждала, как статуя, спиной к двери, прислушиваясь к шагам. Убедившись, что она ушла, я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и ударилась головой о стену.

Люкс был продолжением красоты, которую мы уже видели. Я подумала о папе, как он оценил бы его достоинства. Потом я подумала о Стеф. Она убьет меня, когда узнает, где мы остановились. На мгновение мне захотелось, чтобы она была рядом, но потом я вспомнила, зачем мы здесь.

Я едва успела распаковать сумку и ополоснуть лицо водой, как услышала стук в дверь. Я подошла к двери и открыла ее, все еще вытирая лицо, но там никого не было.

Я снова услышала стук, и на этот раз оглянулась, чтобы посмотреть, откуда он исходит.

Там была внутренняя дверь. Когда я открыла ее, Найла оказалась с другой стороны.

— Ты могла бы предупредить меня, — сказала я, заметив ее самодовольную улыбку, когда она прислонилась к дверному проему. Найла походила на древнюю богиню.

— В следующий раз уже будешь знать, — сказала она, все еще улыбаясь.

Отлично, еще один человек, который получает удовольствие за мой счет.

— Пришла позлорадствовать?

— Нет. Я собираюсь убедиться в безопасности. Подумала, ты можешь пригодиться. Интересно?

— Конечно.

Она качнула головой в сторону двери:

— Пошли.

— Только мы?

Она кивнула.

— Так проще. Мужчины всегда мешают.

Я последовала за ней по коридору тем же путем, каким мы вошли. Отель был огромным, и было тревожно находиться в месте, предназначенном для размещения такого количества народу, когда он был пуст. Все коридоры выглядели одинаково. Я была рада, что Найла, кажется, знала, куда идет.

— Я вижу, ты его любишь, — неожиданно сказала она.

Я не знала, что сказать, поэтому сменила тему:

— Мама любила папу?

Она кивнула, определенно.

— Она была прокрастинатором. Никогда не считала себя достойной чего-то хорошего. Когда она встретила Джеймса, она пыталась отговорить себя от этого… ты знаешь… — сказала она, вглядываясь в меня с таким понимающим взглядом, что мне захотелось убежать. — Она беспокоилась о том, чтобы привести его в этот мир. Но твой отец, он просто продолжал возвращаться, и она любила его. В конце концов, любовь выше разума.

Я почувствовала облегчение, услышав это. С тех пор, как я узнала, что моя мать — Грегори, я все еще сомневалась, такая ли она была, какой я себе представляла. Папа так скучал по ней, он никогда не забудет ее. Я не хотела, чтобы это было напрасно.

— Это то, что произошло между тобой и Редьярдом?

Найла улыбнулась и повела нас по коридору направо.

— Наш выбор был прост. Другого выхода не было.

Я завидовала ей.

— Сделай мне одолжение, Вайолет.