Соблазнение без правил

То, что Лия все видит, заставило его почувствовать себя неуютно, и Рафаэль был рад, когда она стала настаивать на большем. Рад настолько, что дал ей еще одну деталь, только чтобы показать благодарность. Она была так мила, когда клала руки на его грудь, прижимаясь к нему, глаза были полны сочувствия.

Но что, если она захочет большего?

Рафаэль отмахнулся от этой мысли: чего еще она может хотеть?

— Это потому, что я усердно работаю, чтобы убедиться, что они видят именно это, — небрежно сказал он. — Непросто преодолеть гены моего отца.

— Гены твоего отца? — моргнула Лия.

— Он был человеком, которым чаще всего двигал настоящий голод, princesa. Ты же помнишь? Он был тщеславным, высокомерным, эгоистичным и абсолютно не умел себя контролировать.

— Я многого не помню. Я была маленькой, когда он был королем. — Она сморщила лоб.

Конечно, она была ребенком.

Очень неподходяще для таких, как ты.

— Ты ничего не пропустила. — Рафаэль поерзал на диване.

— Для тебя так важен самоконтроль, да? — Она одарила его странным изучающим взглядом.

— Разумеется. Я не хочу быть похожим на Карлоса. — В его голосе было слишком много горечи. Нужно было сменить тему. — Ты, наверное, и сама считаешь это важным, — продолжил он. — Или твой отец знал, что наследная принцесса регулярно пьет виски и курит сигары в его кабинете по ночам?

На миг лицо Лии залилось краской и она отвела глаза. Она всегда так делала, когда пыталась скрыть что-то от него.

— Нет, — сказала она. — Он не знал. Я не говорила.

Она казалась такой самодостаточной, такой щедрой, такой ласковой и доброй, но он знал, что ничего из этого не имело к ней отношения.

И внезапно ему захотелось узнать почему. Почему Лия прокралась в кабинет отца. Почему пила виски, курила сигары и спорила с человеком старше себя.

Он всегда думал, что Лия станет идеальной королевой, но теперь внезапно изменил мнение. Она не могла стать королевой. Это бы убило ее.

Королевы должны быть послушными и прилежными и, в случае Санта-Кастильи, должны дать дорогу королю.

Лия зря играла эту роль. Ей стоило быть королем, а не королевой.

— Ты очень беспокоишься о том, что о тебе думают родители, да? — спросил Рафаэль. — Почему? Ты сама себе хозяйка, Лия.

— Почему? — Она подняла голову и посмотрела прямо на него. — Потому что они так старались для меня. Годы слез и сердечной боли. И затем они наконец-то завели ребенка, у них были планы на меня, и они любили меня. Как я могла не делать того, что они хотели? После всего, через что они прошли ради меня?

— Да, я понимаю. Но не забывай, это они решили родить ребенка. И ты не их собственность. Ты независимый человек, со своими мыслями и чувствами. Ты им не принадлежишь.

— Но… я люблю их.

Любовь. Любовь всегда была проблемой, правда?

— Ты можешь любить их и жить своей жизнью.

— Знаю… просто… Я просто хочу, чтобы для них меня не было много. Чтобы меня было достаточно.

В его груди возникло неприятное чувство.

— Мне тебя хватает, — сказал он перед тем, как успел остановиться. — Всегда так было.

Она ничего не сказала, глядя на него, не меняя выражения лица, голубые глаза наполнились злостью.

Затем по щеке медленно скатилась слеза.

Рафаэлю показалось, что кто-то пырнул его ножом.

— Mi princesa, — мягко и хрипло сказал он. — Лия, я сделал тебе больно? — Он притянул ее к себе на колени.

Она была такой маленькой и хрупкой, но такой горячей.

Рафаэль коснулся ее щеки, мокрой от слез. Он чувствовал глубокую и сильную боль. Такая же боль заполнила его, когда мама рассказала правду об отце и о том, что он с ней сделал.

Холод, который он чувствовал на террасе, вернулся, пронзив насквозь и пронизав до костей.

Он не хотел беспокоиться. Беспокойство ранит, делает тебя уязвимым. Если бы у него была хоть капля здравого смысла, он бы отпустил ее.

Но он не мог ее отпустить. Ей было больно. Больно, и он хотел узнать почему.

— Что такое? — пробормотал Рафаэль. — Я сказал что-то, чего не стоило говорить?

Лия молча покачала головой. Затем обвила руками его шею и прижалась к нему.

Минуту он сидел ошеломленный. Никто никогда не обнимал его с такой нежностью.

Сердце бешено колотилось. Он не был уверен, как дальше поступить, ведь теперь все по-другому.

Инстинкт, о котором он даже не подозревал, говорил ему, что он знает, что делать. И он послушался, обхватив ее руками и сжав в объятиях.

Несколько минут они сидели так, Лия мягко прижималась к его груди.

Лия сейчас была самой важной во Вселенной, и он никогда не ранит ее.

Затем она повернула мокрую щеку и пылко прижалась губами к его коже.

И его охватило пламя.

Лия была такой сладкой, невыносимо сладкой.

Рафаэль запустил пальцы в ее волосы и крепко сжал, глубоко ее целуя, пока рушился контроль. И он отпустил себя.

Лия лежала на спине на диване, затем потянулась к нему, голубые глаза светились жаром.

— Мне нужно быть осторожным с тобой. — Его голос звучал совсем чужим. — Лия, ты должна сказать мне, если меня слишком много.

— Тебя никогда не бывает слишком много, — пробормотала она. — Никогда, — и потянула его вниз.

И после этого не было возможности сдерживаться или остановиться.