Соблазнение красавицы

Кили часто — заморгала, пытаясь разглядеть лицо Элерика, но его контуры по-прежнему расплывались. Лишь глаза она видела совершенно отчетливо. Прекрасные, чистые, светло-зеленые глаза.

Она вздохнула.

— Как же я люблю твои глаза!

Элерик усмехнулся, а Кили удивленно захлопала ресницами.

— Я сказала это вслух?

— Да, сказала, — ответил он, и в его голосе послышались озорные нотки.

— Наверное, это из-за жара? Вот почему у меня язык заплетается.

— Да, тебя еще лихорадит.

Кили нахмурилась.

— Но мне уже не холодно. Сильный жар всегда сопровождается ознобом. А мне сейчас жарко.

— Твоя кожа еще горит, взор затуманен. Но озноба больше нет — и это хороший знак, — однако болезнь пока не отступила.

— Мне так не нравится болеть!

Кили понимала, что ведет себя, как избалованный ребенок, но ей очень хотелось сочувствия и внимания. Всю свою жизнь она заботилась о больных и не думала, что когда-нибудь сама пополнит их ряды.

Улыбнувшись. Элерик заключил Кили в объятия.

— Почему ты так заботишься обо мне? Твое поведение может показаться непристойным.

— В таком случае мы оба далеко не ангелы, — пробормотал он.

Кили улыбнулась, но вдруг ее лицо омрачилось.

— Что люди о нас подумают? Что скажут?

— Если они дорожат своим благополучием, то будут молчать. Пусть думают, что хотят. Наши чувства все равно скрыть невозможно.

Кили нахмурилась. Элерик был совершенно прав, и она знала это. Но также она очень хорошо знала, что стоит дать пищу подозрениям, как за ними поползут слухи, которые приведут к обвинениям, а за этим неизбежно последует возмездие.

Элерик поцеловал Кили в макушку, а она, закрыв глаза, теснее прижалась к своему воину, наслаждаясь его близостью.

— Йен обязательно захочет узнать, что произошло в лесу. Ты в состоянии отвечать на его вопросы?

По правде говоря, Кили предпочла бы встретиться с разъяренной толпой, швыряющей в нее камни, чем снова пережить недавние события, тем более что в голове у нее шумело, а горло саднило. Но она прекрасно понимала, что лэрду необходимо знать подробности. Любая деталь могла оказаться полезной, ведь ему нужно защитить жену и ребенка. И не только их. Он нес ответственность за весь клан.

— Если у меня будет вода под рукой, чтобы смачивать горло, я справлюсь.

— Я скажу ему, чтобы он не мучил тебя слишком долго, — успокоил ее Элерик.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Мэдди, бесцеремонно оглядывая комнату. И, хотя пожилая служанка знала о чувствах Кили к Элерику. больная напряглась и попыталась забиться в угол кровати.

Но Элерик схватил ее, заключил в объятия и вместе с ней откинулся на подушки, спокойно ожидая, пока Мэдди подойдет к ним.

— Я принесла бульон и воду. Бульон облегчит боль в горле, моя красавица. А вода, надеюсь, немного собьет жар. Тебе сейчас нужно больше жидкости, это важно.

Элерик взял чашку с дымящимся бульоном и осторожно поднес к губам Кили.

— Пей маленькими глоточками. Он очень горячий.

Она отпила немного бульона, почувствовав искреннюю благодарность к Элерику, который крепко обнимал ее за талию. Кили была слаба, как маленький котенок, и, если бы не Элерик, она уже давно лишилась бы сил.

Элерик был бесконечно терпелив и ни разу не поторопил ее, пока она медленно пила бульон. Сначала было трудно глотать. Казалось, воспаленная гортань вся покрыта царапинами.

Насытившись, Кили откинулась назад и прикрыла глаза.

— Мне надо уйти ненадолго, деточка, — тихо сказала Мэдди. — Если что-то понадобится в мое отсутствие, покричите, и я сразу приду.

Кили слабо кивнула. Процесс еды отнял последние силы, а еще предстоял разговор с лэрдом.

Кили закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, надеясь справиться с головокружением. Элерик поцеловал возлюбленную в висок и крепче прижал к себе.

Наслаждаясь его теплом, которое проникало в каждую клеточку ее тела, Кили умиротворенно вздохнула. Это было самое приятное ощущение, которое она испытала с момента пробуждения.

Услышав стук в дверь, Кили застонала. Элерик крикнул, чтобы входили, но его голос казался таким далеким, будто шел из-под воды. А может быть, это она была под водой. Ясно было одно — кто-то из них точно находился под водой.

Услышав тихий голос лэрда, который о чем-то спрашивал, Кили встрепенулась. Она нахмурилась, пытаясь собраться с силами, но поняла только, что Элерик спорит с братом. Он упорно настаивал, чтобы Йен подождал с расспросами и не мучил больную.

— Нет-нет, все в порядке, — сказала она. Ей стоило большого труда произнести эти несколько слов, и, чтобы снять напряжение, она начала массировать шею.

Йен присел на кровать у ног Элерика, что показалось Кили не совсем приличным. Впрочем, лэрд вправе поступать, как захочет.

Йен усмехнулся.

— Да, красавица, хорошо быть лэрдом. Я могу делать все, что хочу.

— Я и не думала, что произнесла это вслух, — пробормотала она.

— Кили, ты можешь рассказать мне, что произошло в лесу? Я пытался говорить с Криспеном и другими детьми, но все без толку: у каждого из них своя версия событии

Кили улыбнулась, но в следующую секунду застонала от боли.

— Не могу понять, почему мне так плохо?