Соблазненная на его условиях

— Я думал, что сделал тебе прекрасное предложение.

— Ты ошибаешься, Хьюго. Это ненормально. Разве ты этого не понимаешь?

Он провел рукой по волосам.

— Мы с тобой никогда не были нормальными, Эмбер, начиная с самой первой минуты. Мы оказались в постели, не успев узнать, как зовут друг друга. Время перестало существовать, когда мы были вместе, и я не знал, какой сегодня день, какое число, утро сейчас или день. Это не имело значения. Я не знаю, как для тебя, но для меня эти недели были…

Слишком много. И в этот момент он понял, что сказал слишком много.

Но вместе с тем он понял, как получить от нее желаемый ответ.

Хьюго взял ее за руку и нежно привлек к себе. Она уперлась руками в его грудь, но не оттолкнула. Теперь она слушала его.

— Эмбер, все люди, с которыми я встречался, прежде всего видели во мне принца, а потом уже — человека. Но в те дни, которые провел с тобой, я чувствовал себя просто мужчиной. Ты сердилась на меня, когда я был дерзким. И была холодна, когда я тебя злил. Ты не смеялась, если мои шутки были неудачными. И ты бранила меня, если я заставлял тебя ждать. Я наслаждался каждой минутой пребывания с тобой.

Он прикоснулся к ее животу, где под теплой кожей рос его ребенок, зачатый в одну из этих сказочных ночей.

Хьюго хотел ее отпустить, но не смог. Он крепче прижал ее к себе и, не сдержавшись, поцеловал. Сердце его билось так, что готово было разорваться.

Голова его закружилась от чувств. Свет и тени замелькали перед глазами. Вкус ее губ был сладким, свежим и до боли знакомым.

Это был рай и ад. Он хотел ее, зная о том, что если он овладеет ею, то только благодаря дьявольской сделке.

Будто тоже подумав об этом, Эмбер отпрянула от него, прерывисто вздохнув.

Хьюго заглянул в ее глаза. Они были цвета виски. В них искрилось солнце. И тревога.

— Подумай об этом, — охрипшим голосом проговорил он. — Сообщи мне о своем решении на следующем городском собрании. Каким бы ни был твой выбор, я его приму.

С этими словами, повернувшись, он пошел в лес, ничего не видя перед собой. Поразительно, что он не наткнулся на дерево.

Он до сих пор ощущал ее тепло. Медовый вкус ее губ.

Голова у него болела и кружилась.

Неужели то же самое чувствовал Рональдо, когда побуждал его жениться на Сэди? Он считал, что правильно делает?

Хьюго был бы рад, если бы мог пройти через это, не затронув свою душу и сердце.

Через три дня Эмбер стояла на трибуне перед городским муниципальным советом.

Перед этим она съела дольку лимона, чтобы ее не тошнило. От яркого света софитов у нее болела голова.

Хотя, возможно, причина была в другом. Сейчас ей предстояло принять решение, которое будет судьбоносным не только для нее, но и для всего города.

Она взглянула через плечо на свою веселую команду. Маргаритка махнула ей рукой, а Джонни ободряюще поднял палец. Она ничего им не сказала и не спросила их мнения, потому что привыкла полагаться только на саму себя. Но сейчас сомнения охватили ее.

Растить ребенка здесь, с этими чудесными людьми, было бы прекрасно, но если она останется, то коммуна перестанет существовать. По крайней мере, в нынешней форме.

Но главным было не это. Как бы ни любила она этих людей, они не были ее семьей. Люди постоянно приезжали и уезжали отсюда. Эти приливы и отливы делали коммуну очень неустойчивой.

С другой стороны, был Хьюго. И — о боже! — она страшно злилась на него даже сейчас! Она не злилась так ни на кого в своей жизни, даже на своих родителей.

Он не оставил ей выбора, но почему?

Его предложение было похоже на шантаж. Но он не должен был говорить ей, что готов отказаться от курорта. Это была жертва, которую он готов был ей принести.

Этот чувствительный момент смущал ее. Он сказал, что хочет жить вместе со своим ребенком и не собирается быть отсутствующим отцом. Будто знал, как тронуть ее сердце. Если, конечно, он говорил правду.

А потом был поцелуй. Он возник будто ниоткуда. И в то же время он созревал много дней.

Почти три недели она нежилась в объятиях Хьюго. Просыпалась, ощущая на себе его теплую руку, и засыпала, когда он гладил ее волосы. Прислушивалась к его глубокому голосу, когда он болтал с собакой.

Эмбер взглянула в конец зала, где он стоял. За ним высилась туша Просперо. Народу было много, но все же она ощущала, что он смотрит на нее.

К ее горлу вновь подступила тошнота. И злость. Потому что она по-прежнему злилась на него.

Раздался стук молотка: председатель Пинкертон призывала всех к порядку. Эмбер подняла руку.

— Могу я выйти на минутку?

Председатель взглянула в угол, где стоял Хьюго.

— На две.

Повернувшись на дрожавших ногах, Эмбер направилась к стеклянным дверям. Она кивнула Хьюго, предлагая ему выйти за ней.

Подол ее длинной юбки взлетал каждый раз, когда она поворачивалась.

Хьюго прошел вслед за нею в дверь. Странно, но он выглядел прекрасно со своим небритым подбородком, с волосами, упавшими на один глаз, и в простых джинсах. Он напоминал ей того мужчину, которого она знала раньше, а не того, кем он собирался стать.

— Нед, — выдохнула она. — Что будет с Недом?

— А в чем проблема? — спросил Хьюго.