Соблазняя

За долю секунды до этого она увидела разбросанные по полу мотки колючей проволоки, а теперь в шею ей впились два острых шипа.

Она стояла неподвижно в ожидании действий Криваро.

Он вытащил оружие, но Райли знала, что доктор Гибсон использует её как щит. Она не сомневалась, что Криваро достаточно меток, чтобы прострелить человеку голову, если захочет. Судя по выражению его лица, он оценивал риск, но решил не стрелять.

Она сама не очень-то этого хотела.

Пытаясь понять, что происходит и что с этим делать, Райли с удивлением поняла, что испытывает странное спокойствие.

В данный момент главный вопрос был:

Чего он хочет?

В сущности, он только что взял её в заложники. Но с какой целью? Чего он требует в обмен на её освобождение? Прошло уже несколько секунд, а Гибсон даже не намекнул, что у него на уме.

Наконец, он сказал Криваро сдавленным, отчаянным голосом:

– Как ты думаешь, что случится, если я натяну эту проволоку на её горле так, что колючка прорвёт его? Какой ущерб это причинит? Достаточно ли глубока будет рана, чтобы дойти до трахеи? Или сонной артерии? Или их обоих? Может, да, может, нет. Но я достаточно любопытен, чтобы попытаться, если ты меня не остановишь.

«О чём он просит Криваро?» – недоумевала Райли.

Затем она почувствовала, как он подвинулся и они оказались в другом положении. Через мгновение тело Райли уже никак не защищало доктора. Теперь Криваро видел его целиком.

Райли пытался понять:

Неужели он не понимает, что даёт Криваро шанс выстрелить?

И тут её осенило:

Именно этого он и хочет!

Доктор Гибсон пытается совершить «полицейское самоубийство».

Райли решила, что не может этого допустить.

Она встретилась взглядом с Криваро, который по-прежнему целился в доктора из «Глока». Одним движением глаз она дала Криваро понять, что стрелять не надо. Криваро вроде понял и слегка кивнул.

«Теперь всё зависит от меня», – подумала Райли.

Ей стало ещё спокойней, как будто время замедлилось и у неё не было причин спешить. К ней вернулось воспоминание: урок борьбы, который отец не так давно преподал ей в своей хижине.

Это была боевая система под названием крав-мага, и методы, которым он её обучил, были жестокими и беспощадными.

Он говорил ей:

Чистая агрессия – вот что важно.

Во время урока отец сделал Райли такой же захват.

Она точно помнила, как выйти из него.

Нужно лишь сделать то же самое прямо сейчас.

Не колеблясь ни секунды, она ударила Гибсона кулаком в пах. Когда он застонал от боли, она повернулась и схватила его за волосы одной рукой. Сжав другую руку в кулак, она ударила его по лицу.

Когда нападавший рухнул на пол, она вспомнила слова отца:

И нельзя останавливаться, пока он не обессилел – или мёртв.

Чувствуя прилив адреналина, Райли схватила ближайший предмет – хлыст с твёрдой деревянной ручкой. Она присела рядом с Гибсоном и подняла хлыст, чтобы ударить его рукояткой в лицо, когда услышала крик Криваро:

– Райли! Ты же убьёшь его, чёрт возьми!

Голос Криваро охладил её пыл.

Агрессия покинула её, и она увидела у своих ног дрожащего доктора Гибсона с окровавленным носом. Она отступила в сторону, и Криваро поднял Гибсона на ноги.

Надевая на доктора наручники, Криваро спросил Райли:

– Где ты научилась так драться?

Райли слегка пожала плечами и сказала:

– Меня папа научил.

Криваро рассмеялся.

– Можно было догадаться. Он интересный человек, этот твой отец.

* * *

Немного погодя Райли и Криваро к всеобщему удивлению затащили закованного в наручники врача в полицейский участок.

– Какого чёрта! – воскликнул Толлхэмер.

– У вас есть комната для допросов? – спросил Криваро.

Разинув рот, Толлхэмер отрицательно покачал головой.

– Тогда нам понадобится пустая тюремная камера, – сказал Джейк.

Толлхэмер последовал за Райли и Криваро, которые проводили Гибсона вглубь тюрьмы. Единственные две камеры были заняты братьями Кардинами. По указанию Криваро Толлхэмер перевёл Харви в камеру к Филу. Затем Криваро втолкнул Гибсона в пустую камеру и усадил на койку.

Райли присоединилась к Криваро в тюремной камере, а Толлхэмер остался стоять в коридоре.

Криваро резко сказал Гибсону:

– Тебе лучше рассказать обо всём прямо сейчас. Или тебе нужен адвокат?

Гибсон мрачно рассмеялся и сказал:

– Оззи Хайнс? Он единственный адвокат в городе, и он более чем бесполезен. Нет, мне не нужен адвокат. Я готов говорить. Я даже рад этому. Наконец-то я облегчу свою душу.

Гибсон переводил взгляд с Райли на Криваро и обратно. И снова Райли поразило, насколько уродлив этот человек, особенно теперь, когда из носа у него текла кровь.

– Скажите мне кое-что, – попросил он. – Вы хоть представляете, каково это, когда тебя презирают даже те, кого ты больше всего любишь, даже ты сам? Ощущение… примерно такое:

Он поднял руки в наручниках перед белой медицинской курткой и разорвал её, насколько смог, частично обнажив грудь.