Соблазнить герцогиню

Осушив бокал вина, герцог сказал себе: «Не беспокойся, все получится». Он решил, что сделает все возможное и постарается скрыть свое разочарование, если Шарлотта все же отвергнет его.

Отправив Фэллона за Шарлоттой, герцог прошелся по комнате. «Не беспокойся, не беспокойся», – говорил он себе. Через несколько минут она вошла в комнату и внимательно посмотрела на него, посмотрела с некоторым беспокойством. Медленно приблизившись к нему, спросила:

– Вы звали меня, ваша светлость? – Она смотрела на него так, словно спрашивала: «Что тебе надо от меня?»

Филипп едва заметно кивнул:

– Да, моя дорогая. Видишь ли, я… – Проклятие, он уже жалел о том, что послал за ней!

Да, наверное, он напрасно решил соблазнить Шарлотту. «А может быть, просто поговорить с ней?» – промелькнуло у него. Действительно, ведь они могли бы просто побеседовать. И он мог бы расспросить ее кое о чем. Мог бы спросить, хочет ли она детей. И возможно, ему удалось бы рассмешить ее, добиться того, чтобы она рассмеялась весело и искренне, так, как смеялась когда-то…

Три года назад, когда они еще были просто соседями и добрыми знакомыми, у нее был удивительный смех – настолько веселый и заразительный, что все окружающие, глядя на нее, тоже начинали смеяться. И было бы замечательно, если бы она и сейчас так засмеялась, если бы доверилась ему и забыла о том, что их разделяло.

И тогда он, возможно, сказал бы ей то, что должен был сказать. Сказал бы о том, что, любит ее.

В тот вечер Филипп отослал ее – даже не поговорил с ней. А на следующий день стал обдумывать свои дальнейшие действия – он был полон решимости изменить их с Шарлоттой отношения, хотя прекрасно понимал, что ему придется нелегко после всего, что он натворил. Однако герцог твердо решил, что ни за что не сдастся. И надеялся, что, в конце концов, добьется своего.

Но день проходил за днем, неделя за неделей, а у него ничего не выходило – надежда его медленно умирала, так что оставалась одна лишь решимость. Наверное, он утратил бы и решимость, наверное, отказался бы от своей затеи, если бы не любил Шарлотту. Но он любил ее и потому упорствовал. А потом решился на отчаянный шаг – насильно увез Шарлотту в Рутвен-Мэнор. Он надеялся, что тут, вдали от Лондона, ему удастся добиться большего. И вот сейчас, когда Шарлотта, поцеловав его, выбежала из комнаты, он почувствовал: в ее отношении к нему что-то меняется…

Губы Филиппа еще горели от нежного прикосновения губ Шарлотты, а в сердце его снова затеплилась надежда.

Глава 11

– Тебе не нужен урок поцелуев, – заявила Шарлотта четыре дня спустя. – Ты делаешь это очень неплохо, а если необходима практика, то тебе следует обратиться к Джоанне, а не ко мне. – Кивнув на горничную, готовившую, стол к чаю, она добавила: – Можешь поупражняться на одной из служанок, если хочешь.

Горничная залилась краской и чуть не выронила чашку. Быстро закончив расставлять чайные приборы, она пробормотала:

– П-прошу п-прощения, ваша светлость… Вот, пожалуйста, все готово… – Резко развернувшись, девушка выбежала из комнаты.

Герцог вопросительно взглянул на жену:

– Мне следует оскорбиться?

Разливая чай, Шарлотта ответила:

– Нет, тебе следует порадоваться, что ты до такой степени запугал прислугу. – Она передала ему чашку. – Разве ты не этого хотел?

– Проявлять строгость полезно время от времени, – заметил Филипп. – Особенно в тех случаях, когда мне хочется побыть наедине с женой. Как сейчас, например.

Шарлотта молча посмотрела на мужа. Он был сегодня в темно-синем жилете, сером сюртуке и в серых брюках, то есть выглядел как обычно. Но ей почему-то казалось, что сегодня Филипп совсем другой, почти такой же, как в те дни, когда она любила его…

Сделав глоток чаю, Шарлотта невольно потупилась. Она не могла смотреть на Филиппа, потому что он выглядел… Он был просто великолепен, и у нее при взгляде на него перехватывало дыхание.

Но что же с ней происходит? И почему Филипп выглядит сегодня по-другому, не так, как в последние три года?

Не вполне понимая, что делает, Шарлотта чуть приподнялась и провела ладонью по волосам мужа. Тот вздрогнул и замер на мгновение. Потом пристально посмотрел на нее и сказал:

– Полагаю, ты знаешь, почему это сделала.

Она почувствовала, как ее щеки залились краской.

– Просто захотелось прикоснуться к твоим волосам. Они у тебя как у мальчишки.

– А, понятно… – кивнул Филипп.

Но, конечно же, в нем не было ничего от мальчишки. Хотя волосы действительно были взъерошены, и он, судя по всему, встав с постели, еще не причесывался. Встав с постели?… О, как бы ей хотелось, чтобы он снова туда отправился, а ее чтобы прихватил с собой. Да-да, чтобы взял ее в свою постель! Но возможно ли такое? Пожалуй, очень даже возможно. Судя по тому, как он смотрел на нее сейчас, именно этого ему и хотелось. Да, можно было не сомневаться: он с удовольствием взял бы ее с собой в постель.

Шарлотта со вздохом отвела взгляд. Ей было трудно смотреть на мужа, потому что она чувствовала, что вот-вот бросится ему на шею и попросит… Нет-нет, нельзя об этом думать – ни в коем случае!