— В общем-то нелепое здание, архитектура нелепая, — сказала, глядя на гостиницу «Украина». — Но как-то вписалось и даже смотрится в ансамбле...
— Вы рассуждаете как специалист. А мне нравятся высокие дома. И широкие улицы.
— Вы где отдыхали? — без всякой связи с прежним спросила она.
— В Гагре.
— Я там была один раз. Не совсем там, а рядом.
— В Пицунде?
— Да. В пансионате. Давно. Ещё во времена замужества.
Таксист взглянул на неё в зеркало заднего вида, и Баскаков это заметил.
И снова молчали, пока не приблизились к Кунцеву и Елена Григорьевна стала указывать дорогу: «Здесь направо... Теперь налево... Сейчас прямо и снова налево... Там чуть дальше будет поворот... Вот здесь... И к тому корпусу».
Когда остановились, Баскаков вышел первым. Взяв свою сумку с сиденья, но продолжая сидеть, она спросила:
— Вы не хотите записать мой телефон?
Таксист снова взглянул на неё.
— Хочу...
— У меня нет телефона. Если найдёте чем и на чём, то запишите мне ваш.
Он записал на листке из записной книжки, оторвал и протянул ей.
— Первый домашний, второй рабочий. Лучше по рабочему, с девяти до шести...
Елена Григорьевна вышла из машины, и он только сейчас отметил, что они почти одного роста.
— Ну что же, до свидания, — кивнула она. — Я вам очень признательна.
— Всего хорошего.
Держась очень прямо, она прошла к подъезду старой пятиэтажки, и дверь с разбитым стеклом закрылась за ней.
— Теперь на Юго-Запад... Улица Волгина, — откинулся на заднем сиденье Баскаков.
— Во дают! — оценил, отъезжая, таксист. — Сразу тебе и не замужем, и телефон, прямо щас готова... Чирик отдам, что сегодня позвонит, увидишь! Разгорелась.
— Тебе подстричься надо, — сказал Баскаков. — Подстрижёшься, помоешься и приходи обсуждать. А пока крути молчком, я тишину люблю.
В этом Управлении внутренних дел веяния нового выразились в том, что часть собравшихся на оперативку сотрудников была в цивильной одежде, остальное проходило по-старому. Так же, как и прежде, сидел за своим столом начальник управления Железняков и, как было всегда, разместились по обе стороны другого, перпендикулярного к начальственному стола его подчинённые.
— Что у нас по кафе, Самсонов? — вопрошал Железняков. — Глухо?
— Наоборот, громко, — поднялся с места Самсонов.— Даже очень громко, я бы сказал.
— Это как понять?
— Мы вышли на грабителей... Ими оказались четыре сотрудника милиции. Всё похищенное хранилось у них.
— Уже интересно жить, — невесело констатировал Железняков. — Просто большой подарок к моему юбилею... Признались?
— А куда им деваться? Думаю, всё закончим быстро.
Полковник переложил лежавшие на столе бумаги справа налево, придвинул к себе папку, открыл и захлопнул.
— Значит, это... Самсонов. Вы ещё поработайте с ними, чтобы полная ясность... А я пока доложу по инстанции.
— Товарищ полковник, они должны отвечать по закону, соответственно совершённому преступлению, — напористо сказал Самсонов.
— А кто против? — оглядел собравшихся полковник. — Я сказал: доложу по инстанции — посоветуюсь, поставлю в известность. Меня от этого не убудет. А вы — работайте, раз порадовали результатом... Певцов!
— Я! — легко вытянулся поджарый крепыш с ровным пробором в коротких волосах.
— Что по Фрунзенской набережной?
— Прошли всего сутки, товарищ полковник... Жена позвонила с дачи, никто не отвечал, она разволновалась, приехала. Нашла мужа в подсобке, связанного и уже неживого... Врачи определили остановку сердца. Вчера уточнили с ней список похищенного, в числе прочего именное оружие, список у вас на столе. Скончавшийся — Гриднев Алексей Захарович, генерал-лейтенант в отставке, Герой Советского Союза, через месяц исполнилось бы семьдесят шесть лет...
— Тут, я вижу, два пистолета, — заметил Железняков, просматривая список.
— Револьвер системы Нагана и, судя по описаниям Гридневой, пистолет калибра шесть тридцать пять. Оба именные.
— У них и видео было? — удивился полковник, читая. — Вот здесь... так... меховые шубы, ордена... кольца, брошки. И вот: видеотека неустановленной системы.
— Сын и невестка за границей. Недавно прислали, стояла нераспакованной.
— И какие намётки?
Певцов слегка пожал плечами.
— Ведь сутки всего... Жили обособленно, из дома на дачу, жена большее время там. Приходила раз в неделю женщина, убирала. Её проверяем.
— Ясно. Ясно, что пока глухо... А ведь там — оружие, и вообще, дерзко совершено. И квалифицированно, судя по справкам. — Полковник обвёл взглядом собравшихся: — Что-то я давно Баскакова не вижу... Ещё купается?
— Так точно, — подтвердил Певцов. — Послезавтра должен на работу выйти.
— Послезавтра должен, значит, сегодня может приехать... Найдите, оповестите и подключите. В том смысле, что пусть этим займётся, а вы помогайте.
Двое молодых людей, те самые, которые вчерашним утром первыми навестили покойного Гриднева, встретились у кафе «Лира» на Пушкинской площади.
И её и его опять-таки не сразу можно было узнать, поскольку она принарядилась в ультрамодные фирмовые вещи и обильно навела макияж. И он был разодет не без шика, прижав кудри клетчатой, «а-ля Кэш», повязкой на голове и нацепив серьгу в левое ухо.