Собрание

Много, гуляя в горах, камней пестроцветных нашла я.
Этот валялся в пыли, унюхала тот под землей.
Этот формой прельстил, цветом понравился тот.
Все побросала в мешок и его волоку за спиною,
Может, в долине потом блеск их и цвет пропадет,
В утреннем свете булыжной растает он грудой,
Ведь ошибиться легко, по пояс бродя в облаках.
Все же — надеюсь, когда их рассыплю в таверне,
Скажет: как ярки — плебей, скажет — как редки — знаток.

VI

Сами смотрят кровавые игры,
Жрут ягнят, телят и голубей —
И плетут, что очень я жестока.
Я в таком ни в чем не виновата.
Правда, раз я обварила супом
Наглого и мерзкого мальчишку —
Пусть под тунику не лезет за обедом,
Суп имею право я доесть.
Раз в клиента запустила бюстом
Брута, кажется. Его мне жалко —
Черепки=то выбросить пришлось.
Раз нарушила закон гостеприимства —
Со стены сорвавши дедушкину пику,
Понеслась я с нею на гостей.
Уж не помню почему. Забыла.
И они ушли с негодованьем,
Говоря, что больше не придут.
И меня ославили свирепой,
Я же кроткая, я кротче всех.
Мной рабы мои всегда довольны,
Муравья я обойду сторонкой,
У ребенка отниму жука.

VII НА ПЛЯЖЕ В БАЙИ

Падает Солнце в златых болячках,
Нежный агнец спускается с гор
Черных.
Свалялась шерсть его —
В репьях и колючках,
И дрожит,
Перерезана надвое кем=то
На песке мокром
Звезда морская.
Видно, богу бессмертному это угодно,
Мне же, смертной, даже и стыдно —
Вечно бледной пифией в лихорадке
Вдыхать испарения злые
И вцепляться в невидимое, как собака
В кус вцепляется, головой мотая…
Но послушна я веленью бога,
Шьющего стрелой золотые песни.
Я иду — на плечах моих пещера
Тяжелым плащом повисла,
И невидимый город Дельфы
Дышит зловеще.
Варится жизнь моя в котле медном,
Золотые солнца в крови кружатся.
Тянут Парки шелковые нити.
Тащат рыбаки блестящие сети.
Задыхаясь, я жабрами хлопаю быстро,
И вокруг меня золотые братья
Сохнут извиваясь — в тоске
Смертной.

VIII. РАЗГОВОР