Собрание палийских джатак

По дороге, указанной ему обитателями леса, он проник в лес отшельников, который был полон разнообразных чудесных деревьев с нежной гладкой корой, украшенных цветами побегами и плодами. Опьянённые любовным упоением, птицы оглашали лес своим пением и криками; в нём красовались стаи танцующих павлинов; много стад газелей бродило тут; словно прекрасным поясом, лес был окружён рекою с чистой и глубокой водой; там дул приятный ветерок, несущий золотистую цветочную пыльцу. Там в уединении стояла хижина из листьев, построенная по повеленью Шакры самим Вишвакарманом11, прекрасная на вид, приятная во все времена года войдя в неё, царевич поселился там.

52. И в том лесу, лелеемый любимою супругой, слух услаждая беззаботным милым лепетом детей, он, словно находясь в приятнейшем саду и думать позабыв о царстве, в суровых подвигах прожил полгода.

И вот однажды, когда царевна ушла в лес за кореньями и плодами, царевич же для присмотра за детьми находился возле дома, в эту местность пришёл брахман. Его ноги по самые щиколотки были загрязнены дорожною пылью, лицо исхудало и глаза ввалились от изнурения; на плече у него была палка, к которой был привязан, свешиваясь вниз, сосуд с водою; жена послала его со строгим приказаньем привести какого-нибудь слугу. Когда бодхисаттва, долгое время [не имевший случая проявить щедрость], увидел пришедшего к нему просителя, от глубокой радости умиление разлилось по его лицу и засияло в глазах. Выйдя навстречу брахману, он приветствовал его словами «добро пожаловать» и другими приятными речами и пригласил зайти к нему в обитель; потом, почтив, как подобает, гостя, он обратился к нему с вопросом о причине его прибытия. И вот брахман, который из любви к жене утратил всякий стыд и разум, думая только о том, чтоб получить желанный дар, сказал ему приблизительно следующее:

53. «Идут там люди, где есть свет и ровная дорога, а не путём, препятствий полным; но в этом мире, погрязшем в мраке себялюбья, не может моя просьба иметь другое выраженье.

54. Блеском славы, рождённой щедростью твоей великой, известен ты повсюду, как и должно быть; поэтому хоть тяжело мне обращаться с просьбою к тебе, всё ж я пришёл сюда: отдай мне в услуженье своих детей!»

Услышав это, великосущный бодхисаттва,

55. Давно привыкнув к удовольствию творить даянья и не умея отказать, ответил с радостью: «Я дам тебе детей любимых».

«Благословение да будет над тобой! Но что же ты медлишь?» – так обратился к нему брахман, и великосущный бодхисаттва, сердце которого, смятённое любовью, замирало, меж тем как у детей от изумления всё помутилось в глазах, когда услышали они, что их отдают, сказал:

56. «Тебе детей я этих отдал; однако мать их в лес ушла набрать кореньев и плодов; сегодня ж вечером она вернётся.

57. Пускай она на них ещё раз взглянет, их приласкает и гирляндами украсит. Одну здесь ночь ты отдохни, а завтра уведёшь моих детей с собою».

Брахман сказал: «О господин! Не настаивай на этом.

58. Недаром женщину зовут прекрасной супротивницей12: она препятствием ведь может стать к даянью; поэтому не хочется мне оставаться здесь».

Бодхисаттва сказал: «О, не беспокойся, что она будет удерживать меня от даяния! Моя жена вместе со мною строго блюдёт закон, но как угодно твоей милости. Кроме того, о великий брахман,

59. Какую радость могут дать тебе рабы такие? Они изнежены и юны и не привычны к услуженью.

60. Меж тем их дед, шибийский царь, увидев их в подобном положенье, конечно, даст за них богатый выкуп, какой бы ты ни пожелал.

61. Поэтому благоволи их отвести отсюда прямо в царство деда. Таким путём достигнешь ты великого богатства и в то же время так святой закон исполнишь».

Брахман сказал: «Нет, я не отважусь приблизиться к царю со столь неприятным подношением; уж лучше буду я держаться от него подальше, как люди, что обходят ядовитых змей.

62. Царь может их обоих у меня отнять, а то и наказание наложит, поэтому как слуг я поведу их прямо к своей супруге».

Тогда бодхисаттва промолвил: «Как будет угодно!» – и, не закончив это слово, стал ласково наставлять малюток с кротостью принять свои обязанности слуг, а затем наклонил над протянутой для принятия [дара] рукой брахмана свой сосуд с водой.

63. И от волнения его вода сама пролилась из сосуда, а также слёзы из очей его, подобных лотоса багряным лепесткам.

Брахман же, возбуждённый радостью от своего успеха, спеша увести детей бодхисаттвы, скороговоркою произнеся слова благословения, суровым и повелительным голосом обратился к детям: «Ну, идите же!» – и стал уводить их из хижины; и вот дети, сердца которых разрывались от невыносимо тягостного горя разлуки, склонившись к отцу и заливаясь слезами, обратились к нему с такою речью:

64. «О отец! Ушла ведь наша мама, а ты отдать нас хочешь. Не отдавай же нас, пока её мы не увидим!»