Читаем Собрание пьес. Книга 2 полностью

Лушка и Степанида уходят. Лиза садится к окну, мечтает, глядя на ясные полуночные звезды. Из-за ближнего леса медленно всходит багровый полумесяц.

Лиза. Няня, знаешь, для чего луна?

Нянька(встрепенувшись). Ну, для чего?

Лиза. В моем песеннике сказано:

Луг сделан для овец,Для луга чисты воды,Луна для всей природы,Любовь для всех сердец.

(Со слезами на глазах.) Какая радость у меня в сердце! Сколь счастливая буду с Алексисом! Ах, нянечка, как приятно мне будет сегодня повернуться на правый бок, закрыть глаза и предаться мечтаниям, неприметно переходящим в сон.

Нянька. Ложись, ложись, Лизанька. Да и я пойду спать.

Укладывает Лизу в постель и уходит. Лиза закрывает глаза. Проходят ее сны. Сначала чувствительные и благонравные.

Первый сон

Лизе снятся милые девушки-пастушки и любезные юноши-пастушки, чрезвычайно чисто вымытые и необыкновенно тонко чувствующие. Их танцы и галантные пантомимы.

Второй сон

Палаты царя Афрона. Лиза и Львицын сидят рядом, на троне, она в образе Елены Прекрасной, а он — Алексис — царевич. Его рыцарские доспехи лежат на скамье. Лиза и Львицын нежно беседуют. Серый волк мирно щиплет травку на лужайке. Танцы придворных дам и кавалеров. Лиза просыпается, нежно-веселая. В окно заря. Набегают тучи. Становится пасмурно. Лиза засыпает.

Третий сон

Снится с такой реальностью, что не разобрать, сон это или явь. Лизина спальня совсем пропала в мелькающей смене утр, дней, вечеров, разных видов, явлений, лиц и действий. Является наконец устойчивость картины, и это — фруктовый сад. Скворцы тучами налетают на вишни. Дворовый мальчишка с деревянной трещоткой в руках пробегает, прогоняя птиц. Лиза бегает по дорожкам. У нее на руках собачка, маменькина болонка; Лиза ее ласкает. Подходит Львицын.


Лиза. Смотрите, Алексис, какая милая собачка! Погладьте ее, ничего, она не укусит. Какая у нее мягкая шерстка!

Подносит собачку к Львицыну. Собачка на него лает. Он отворачивается с неудовольствием.

Лиза(с удивлением). Что с вами, Алексис? Чем вы так расстроены?

Львицын. Я вас очень прошу, милая Лиза, не носить собачку на руках.

Лиза(хмурясь). Почему же мне не носить ее, ежели мне это нравится?

Львицын. Сделайте мне приятное, милая Лиза, и отпустите собачку. Вам это непристойно. Возясь с этой собачонкой, вы теряете то нежное очарование, которое влечет меня к вам, и от этого душе моей нестерпимо больно.

Лиза. Да зачем же мне ее отпускать! Ведь я же не делаю ей больно. Я ласкаю ее.

Львицын. Неприятно смотреть, когда девица вашего возраста возится с собаками. Это — неженственно и более идет охотнику, чем благовоспитанной барышне.

Лиза(с досадой). Папенька и маменька мне этого не запрещают.

Львицын. Но если я вас прошу, Лиза!

Лиза молчит, ласкает собачку.

Львицын. Милая Лиза, оставьте ее. Я вас очень прошу об этом.

Лиза(упрямо). Я люблю эту собачку, и вы, Алексис, должны полюбить ее, если любите меня.

Львицын. Не может быть, чтобы ваше расположение внезапное к этой собачке было столь сильно, чтобы вы не могли ее оставить, когда вас об этом просят. Поверьте, что этот вид весьма не идет к вам и весьма меня огорчает.

Лиза(с насмешкой). Разве это — грех?

Львицын. Кого любишь, того и слушаешь во всем с удовольствием, хотя не всегда бываешь одинаково расположен. Носить собаку на руках — не грех. Но это — неженственно.

Лиза упрямо молчит.

Львицын(с огорчением). Лиза, ты не уважаешь моей просьбы! Мои слова для тебя ничто! Ты относишься к моим словам небрежно и без всякого внимания. Но жизнь есть воспитание. Все в ней служит уроком.

Лиза(упрямо). Я не нуждаюсь в уроках.

Львицын(печально). Я не ожидал найти в тебе такого своенравия! Не хотеть пожертвовать таким вздорным удовольствием!

Лиза(обиженно). Вот вы какой! Вы ни в чем не хотите дать мне воли! Что же будет, когда я стану вашей женой? Вы будете жестоким тираном.

Львицын(с великим огорчением). Нет, Лиза, я не хочу быть вашим тираном. Я полагаю мое высшее счастье в вашей благосклонности, Лиза, — могу ли я при этом быть вашим тираном?

Лиза гладит собачку. Львицын вертит в руках алый цветок шиповника.

Львицын. Всякий твой недостаток, Лиза, удивляет меня потому, что я ценю тебя отменно много.

Лиза. Вам ничто не нравится, вы только немцев хвалите.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман