Читаем Собрание пьес. Книга 2 полностью

Львицын. Не скрою, Лиза, ты сегодня произвела надо мной неприятное впечатление.

Лиза(пылко). А вы хотели произвести надо мной неприятное тиранство. Ни папенька, ни маменька так со мной не обходятся. Я не привыкла к тому, чтобы меня обижали.

Львицын(стараясь казаться спокойным, но с трудом сдерживая проявления досады и огорчения). Я вижу, Лиза, что сегодня ты находишься в дурном расположении духа, и потому мне лучше удалиться. Надеюсь, что ты сама оценишь свой поступок, когда захочешь подумать о нем внимательно и спокойно.

Лиза молчит. Львицын кланяется холодно и уходит. Лиза, оставшись одна, скидывает с колен собачку.

Лиза. Противная, убирайся прочь!

И заливается слезами. Погода меняется. Дождь. Лиза бежит к себе. Является опять спальня. В стекла бьет сильный дождь, стучат ветки березок. Лиза дрожит под одеялом в своей постели.

Четвертый сон

Дворец короля Крысиного, соответствующий рассказу Лизы о ее сне. У дверей стоят арапы и кавалеры. На золотом кресле сидит Лушка. На ней корона, порфира, богатые уборы, золотом шитые башмаки. Пляшут ученые медведи. Арап ведет Лизу. Лиза в рваном сарафане.


Лушка(важничая, строго). Лизавета, красная краса, черная коса, возьми мою тявку-собачку, веди ее погулять да смотри, гляди за ней в оба, чтобы с нее шерстиночки не упало, а не то я отдам тебя драбантам, они тебя невежливо поучат.

Злая тявка-собачка норовит укусить Лизу. Глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие да острые. Лиза просыпается, кричит, вскакивает с постели. Уже светло, за окнами опять ясное небо. Входит нянька, вбегают Лушка и Степанида.

Нянька. Ой, девки ленивые! Худо смотрят за барышней. Что с тобой, Лизанька? Да никак ты занедужилась, моя ласточка?

Лиза(скучным голосом). Ничего, нянечка, это пройдет. Я полежу немного и потом тотчас встану. Няня, ты ничего не говори маменьке, чтобы ее попусту не расстраивать.

Нянька. Ахти, напасть какая! Потеплее барышню укрой, Лушка. (Проворно выходит.)

Степанида. Уж видно, что Лушка барышне приснилась, барышню испугала.

Лушка. А ты помолчала бы!

Степанида. Вишь ты, какая заказчица! Сама помолчи!

Лиза. Молчите вы обе.

Лушка и Степанида укладывают Лизу в постель, укутывают ее. Скоро возвращается Нянька с чашкой в дрожащих от старости и от усердия руках. В чашке дымится только что заваренный напиток. Степанида тихонько уходит.

Нянька(заботливо наклоняясь над Лизой). Выкушай, Лизанька, пропотеешь, и все как рукой снимет. Верно, простудилась как-нибудь. Вчера вечером сыренько было.

Лиза. Не хочу я, няня. Ничего ни есть, ни пить не хочу.

Нянька. Выпей, выпей, Лизанька. Горяченько, вкусненько.

Лиза. Да что это такое?

Нянька. Липов цвет. Только что заварила.

Лиза пьет. Нянька тщательно укутывает ее.

Нянька(Лушке). За барышней недосмотрели. Ну что за девки! Где же Степанида?

Входит Ворожбинина. За ней идет Степанида с видом сплетницы.

Ворожбинина. Что, Лизанька, как почивала? Сказывала Степанида, что беспокойно почивала, вскидываться изволила. Правда ли?

Лиза(хмуря брови). Опять мне Лушка приснилась.

Ворожбинина(гневно краснея). Рассказывай, сударыня, твой сон. Я чаю, опять пустяки видела.

Лиза. Совсем осмелела Лушка. Сидит на раззолоченном стуле, одета в богатые уборы, важничает необычайно и строго приказала мне взять тявку-собачку и вести ее погулять. А если что с тявкой случится, то она грозила отдать меня драбантам. А тявка-собачка злая-презлая, и глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие и острые. Так и норовит, как бы укусить.

Ворожбинина. Лушка, ты что ж это повадилась каждую ночь барышне сниться? Белены объелась, бесстыдная? Думаешь, что на тебя и управы не найдется?

Лушка(поклонившись барыне в ноги). Помилуйте, матушка барыня, но только я тому делу не причина. Хоть что хотите со мной делайте, а только я ни в чем не виновата.

Ворожбинина(с изумлением). Да ты дерзить!

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман