Собрание сочинений

Пожарский князь, в бою стрелами изъязвлен, // Скончался, может быть, за Волгу удален. — Речь идет о ранениях, полученных в сражении за Москву 19 марта 1611 г.; с поля боя Пожарский был отвезен в Троицко-Сергиевский монастырь, а оттуда в одну из своих суздальских вотчин (на правом берегу Волги, т. е. не "за Волгою"); там он пробыл до осени 1611 г., когда был призван в Нижний Новгород. Ко времени, к которому приурочено действие трагедии, у осаждавших Москву русских не было никакой неопределенности относительно его судьбы, поскольку не только было известно об организации им ополчения, с которым он стоял в Ярославле с апреля до конца июля 1612 г., но и Д. Т. Трубецкой обращался к нему туда с просьбами о помощи против двигавшегося к Москве Ходкевича.

На многих изощрен злодейский был кинжал, // Полвойска убыло, Заруцкий убежал. — Заруцкий Иван Мартынович (казнен в 1614), политический авантюрист, атаман донских казаков, поддерживавший Лжедмитрия II, а после его смерти примкнувший к первому ополчению и входивший в 1611 г. во временное правительство вместе с П. П. Ляпуновым и Д. Т. Трубецким. В 1612 г., осаждая с последним Москву, вступил в тайные переговоры с Ходкевичем, попытался не пустить земское ополчение в Ярославль и затем отошел в Коломну со своими казаками, составлявшими около половины сил под Москвою. Фраза о "злодейском кинжале" подразумевает, очевидно, убийство казаками 22 июля 1611 г. П. П. Ляпунова, с которым Заруцкий спорил о первенстве, и организованное им же покушение на Пожарского в Ярославле.

С отважным Понтусом поборствуют нам шведы… — Шведский генерал Якоб Понтус Делагарди (1583–1652), часто именовавшийся в документах и трудах историков Яковом Понтусом (Пунтусовым), возглавлял посланное в 1609 г. королем Карлом IX для помощи царю Василию пятнадцатитысячное войско и обязывался договором "его царскому величеству и всему государству верно служити <…> и с его царского величества подданными людьми от польских и литовских людей и от мятежников и изменников русское государство очистить". Небольшой отряд Делагарди в соединении с русским воеводою М. В. Скопиным-Шуйским (1587–1610) вступил в Москву 12 марта 1610 г. После поражения при Клушине (см. коммент к строке: Когда Литве царя Василия вручили…) большая часть наемников Делагарди перешла к полякам, а с остальными он ушел на север к шведским рубежам.

Мне войска нашего нельзя с твоим составить… — По приказу Пожарского, опасавшегося стать, подобно П. П. Ляпунову, жертвою междоусобицы, ополчение заняло позиции отдельно от казачьих таборов.

ДЕЙСТВИЕ II

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Выходят из Москвы Вьянко, князь Желковский, с пламенником, и София, сопровождаемая многими девицами. — Ночь. Театр представляет часть Девичьего поля

София

       Постой, о Вьянко! здесь — мы к нашим войскам близки,
       Уже белеются вдали шатры российски,
       И ратные уже нам слышны голоса,
       Твердящи каждого биение часа;
       Все клятвы я мои и твой совет я помню;
       Что польза общая велит, всё то исполню.
       Мой брат, кем город сей был прежде защищен,
       Сей храбрый брат к стенам московским возвращен;
       Родством и дружбою с Пожарским сопряженна,
       Надеюсь быть в моих советах уважения.

Вьянко

       Советуй и покой России возврати.
       Но ах! могу ли я спокойно в град прийти?
       К тем людям шествуешь и в те места вступаешь.
       Которых любишь ты, которых уважаешь;
       Но племя где мое и мой народ кляня,
       Со всеми купно чтут злодеем и меня;
       Где в видах таковых наш род изображают,
       Которые сердца страшат и застужают.
       Ты будешь от меня, София, далеко,
       И жар твой потушить моим врагам легко;
       Увы! к несчастию, отец мой, князь Желковской,
       Немало приключил обид земле Московской;
       Любезная княжна! родитель мой-не я;
       Должна ль приписана мне быть вина сия?
       Ты знаешь, сколько жар моей любви безмерен;
       Могу ли во твоей быть твердости уверен?

София