Собрание сочинений

Цель: этими средствами усилить работу ориентированного центра, так как вся старая музыкальная культура была направлена как раз к погашению этого центра. Нам нужно заменить свободу эмоций, то есть музыку, сделанную по законам чувства, диктатурой интеллекта, требующего от слушателя напряженной ориентировочной работы. Необходимый для организма эмоциональный заряд слушатель в этом случае будет иметь от факта, живьем включенного в звуковую картину (фонохроника), – чтобы убедиться, послушайте германские и американские пластинки Футбольный матч или Встречу авиатора, – тогда как раньше он этот заряд получал от собственного «нутра», не обогащаясь внешней объективной действительностью, а наоборот, замыкаясь от нее в уютной камерности «переживаний» и обстановки (Московским Музпредом получены новые электроаппараты для фонозаписи и, конечно, первое, что он записывает – салонное трио, а о фонохронике не помышляет).

Говоря вообще об «аскетическом» отношении лефов к задачам искусства, имеют, очевидно, в виду анекдот, передаваемый о Максиме Горьком, который будто бы в ответ-на жалобы писателей сказал: «Дышать нужно, но я за советскую власть». Мы тоже считаем, что «дышать нужно», но для нас не безразлично, чем дышит человек. Воздух идеалистического неба для нас есть – небытие. Этим воздухом богаты боги от искусства. Настолько богаты, что торгуют этим воздухом в изящной упаковке романсов, симфоний, опер и в прочих художественных сосудах и коробочках. Нам это и не по карману и просто ни к чему.

Трезвая музыка, приучающая к настороженности, к неверию, к ловкости Мозга – наш новый союзник в борьбе за реальный воздух, которым не дышать нельзя.

Агитбригада *

В эти дни в 6-м отделении¹ был организован повенецкой агитбригадой² коллектив из 57 человек им. тов, Фирина³. В «день рекордов» коллектив вышел на производство под оркестр. Гитары, гармоники и мандолины шли с ним на штурм.

В дни аврала на 182-м канале коллектив сорок два часа не сходил с производства. В середине второй ночи, когда от долгой работы и пронзительного весеннего воздуха чувствовался уже легкий озноб, на участке появилась повенецкая агитбригада. Ослепительный свет проэкекторов выхватил из темноты фигуры и лица агитбригадников.

Вышел парень с гитарой, бывший вор. Он вступил в самый свет, где в сильном косом луче роились частицы воздуха. Сверкающий парень оглянулся на своих, подал знак подбородком, и вспыхнула песня:

«У буржуя за границей
Скрюченные пальцы.
Поперек им горла стали
Красные канальцы.

Пусть не верит заграница –

Ошибется дура,
Тут у каждого братка
Во – мускулатура».

После чего раздался такой взрыв аплодисментов, что штрафной поп в дальнем изоляторе, приняв их за взрывы, плюнул: «Тьфу, и днем и ночью терзают, рвут божью землю».

Но разные бывают агитбигады, и не все они умеют включаться со своим репертуаром в боевую жизнь лагерей. Год тому назад весной, в Телекине хотя бы, было совсем другое.

На передних скамьях сидели те из подрывников и бурильщиков, чья выработка была не меньше 150 процентов. Чем выше была выработка, тем лучше были места. Там сидели ударники и рекордисты. Завтра на рассвете они должны были снова сверлить и рвать упорную телекинскую скалу, но в данную минуту они интересовались выступлением штурмовой бригады центрального театра, посланной сюда из Медгоры⁴. Занавес раздался. Были исполнены вокальные и хореографические номера, увертюра из Орфея в Аду, ария из Продавца птиц и Испанские пляски в таверне⁵.

– Следующий номер нашей программы – Конек-Горбунок⁶, – объявил ведущий.

– Набили ему холку, оттого и горбунок, – оживленно заговорили гужевики. – То-то и оно!

Они жадно глядели на сцену, но там мелькали яркие ткани, двигались икры. Не то!

В конце вечера певец запел: «Смейся, паяц»⁷. Тяжелый гул заглушил тенорок.

– Неужели аплодисменты? – спросили за кулисами.

– Взрывы, да не те, – мрачно ответил завклубом.

– Вот тебе и смейся, – заговорил зрительный зал.

Это было время, когда центральный театр и его агитбригады изо всех сил старались копировать ГАБТ⁸ и МХАТ⁹. Они ставили сцену в корчме из Бориса Годунова¹⁰, Свадьбу Кречинского¹¹ и скетч Покинутая¹². Агитбригадники медлительно репетировали, «вживались в образ» и мечтали в день окончания канала поставить Лакмэ¹³.

Первая, подлинно лагерная агитбригада зародилась в Повенце. Наиболее драматически одаренными оказались тридцатипятники¹⁴. Им был свойственен пафос, юмор, чувствительность. У них оказался богатейший ассортимент улыбок и интонаций.

От прошлой жизни у них сохранилась склонность к перевоплощениям: сейчас все это пошло в ход, пригодилось.