Собрание сочинений

По вторникам и субботам Сесилия тренировалась в беговом клубе, где долгое время была одной из самых слабых. Самой сильной была её подруга Рахиль, которая тоже ходила в английскую школу. Как газель, легко и свободно, она бегала по стадиону, едва касаясь ногами земли. Когда бежала Рахиль, её тело просто радовалось тому, что оно существует. Ей не нужно было напрягаться, бег был внутри её тела – как у некоторых певческий голос. Но у подростка Сесилии Викнер такого дара не было. При неплохих данных – телосложении, как у масаи, и упорстве – бегать так же легко, как, скажем, рисовать, у неё не получалось. Она отставала, натирала мозоли, у неё болели мышцы, горели лёгкие, и даже на коротких дистанциях она приходила последней. Никто от неё ничего не ждал, она же была ференги, а эфиопы считались лучшими бегунами в мире. Мировой рекордсмен Абебе Бикила дважды брал олимпийское «золото», причём один раз бежал босиком. Но Сесилия была намного сильнее дочери американского посла, которая сдавалась сразу.

Впрочем, положение слабого давало определённое преимущество. Можно было тихо делать своё дело, не пытаясь никому ничего доказывать, что давало тебе свободу. Со временем Сесилия стала приходить на стадион после школы и даже в выходные. Начала тренироваться самостоятельно. Не имея ни шансов, ни желания стать лучшей. Никто не сомневался, что первой всегда будет Рахиль. На тот момент Сесилия сама не смогла бы объяснить, почему начала заниматься каждый день, несмотря на то, что ей это не очень нравилось. И только после того долгого забега в буше она нашла слово, описывающее собственно суть. Преодоление.

Есть заданная точка, до которой человек может дойти. Но рано или поздно она стирается. Тринадцатилетняя Сесилия, которая только начала тренироваться в клубе, не могла пробежать длинную дистанцию. Тело выдержало бы, но всё упиралось в психику. Тот, кто не пытается определить пределы собственных возможностей, не знает, на что способен. Ты боишься показать плохой результат, тебя сдерживают сомнения и неуверенность. Мозг посылает тревогу сердцу и всему телу. Тело цепенеет и теряет способность действовать. Однако в пятнадцать лет Сесилия уже познакомилась со всеми стадиями бега, физическими и умственными. Она постепенно увеличивала дистанцию. Подчиняла воле дыхание, шаг и ритм. И в конце концов была вознаграждена возникающим при беге полным слиянием души и тела, чувством гармонии с собой и миром. Она сделала два важных открытия. Первое: бегая, нельзя быть несчастным, и второе: у тебя всегда есть силы сделать ещё чуть-чуть. В этом и заключается суть бега. Вечно стонущая на приближении к финишной черте дочь американского посла, разумеется, физически могла преодолеть последние пятьдесят метров восьмисотметровки, но она не могла смириться с тем, что придёт последней. И всегда сходила с дистанции раньше, то есть не мобилизовывала силы и ни разу не вышла за границы собственных возможностей. С другой стороны, ей не приходилось испытывать унижение оттого, что, выложившись до предела, она всё равно проиграла. Бегущий обязан внутренне принять поражение. Выиграет тот, кто от всего отречётся – сказанное в Евангелии от Марка справедливо и для бегуна, и для всякого, кто ищет своё место в мире. Только тот, кто смирился с собственной незначительностью, способен её преодолеть.

Когда Сесилия бежала в буше, она не волновалась. Она была уверена, что в таком темпе выдержит несколько миль. На ней были плоские матерчатые туфли на резиновой подошве, хорошо подходившие для бега. Она поддерживала постоянную скорость, позволявшую спокойно и комфортно дышать. Это был отличный день для дальнего забега. Эфиопское нагорье расположено на высоте две тысячи двести метров над уровнем моря, в воздухе здесь меньше кислорода, и приезжие быстро начинают задыхаться, но организм Сесилии давно научился вырабатывать красные кровяные тельца, адаптировавшись к местным условиям. Иными словами, Сесилия ничего не боялась. В голове пульсировало, что-то тяжёлое сжимало грудь, и не было слов, да и не могла бы она ничего сказать, потому что в горле застрял крик, но кричать во дворе полевого госпиталя в бедной деревушке нельзя, особенно если ты дочь врача.

Она не знала, через какое время они обнаружат её пропажу. Какие-то дети заметили, как она выходила, и, смущаясь, показали направление. Доктор Викнер закурил и сказал, что после кофе дочь вернётся. Состоялась кофейная церемония. Управляющая госпиталем насыпала на пол траву, поджарила и смолола кофе, сварила его, разлила до краёв в маленькие щербатые фарфоровые чашки и подала присутствующим. Доктор пил не спеша. После третьей чашки шофёр по имени Тесфайе позвал детей. Когда она ушла? Дети опустили глаза, они не знали.

– Она вернётся, – сказал доктор Викнер и начал собирать сумку.