Собрание сочинений

– Возможно, – задумался Пер, – если у тебя аллергия. У тебя есть аллергия?

– Откуда я знаю. Меня раньше не кусали.

– Успокойся, – сказал Томми. – Выпей пива.

– Можно я посмотрю твою руку? – строго спросил Пер. Мартин вспомнил, что в армии он служил санитаром.

– Ничего же страшного?

– Ну, у тебя же никогда не было сыпи на шее?

– Какой ещё сыпи? – Голос предательски сорвался.

Пер закатал Мартину рукав рубашки, предплечье было покрыто красными точками, напоминающими комариные укусы.

– Похоже на сыпь при крапивнице. Нам, наверное, надо… – нахмурив лоб, Пер бросил взгляд в сторону трамвайной остановки, – надо поехать в больницу.

– Я в любом случае останусь, – сказал Томми.

Когда они ждали трамвай до Сальгренской больницы, Пер велел Мартину сесть на скамейку. Живот у него свело, его подташнивало. Было трудно наполнять воздухом лёгкие, а голова казалась слишком лёгкой. Голос Пера звучал как будто вдалеке, и когда Мартин поднялся, чтобы зайти в трамвай, всё вокруг вдруг закружилось.

– Ищи в этом светлые стороны, ты точно получишь освобождение от армии, если у тебя аллергия на укусы пчёл. Как ты?

– Дерьмово…

– Что ты сказал?!

Слова казались огромными и не помещались во рту. Мартин попытался повернуть голову, но она оказалась настолько тяжёлой, что он сел, сложившись пополам, и пытался дышать, но чем больше он пытался, тем меньше воздуха поступало, перед глазами потемнело…

– Ты пьян? – раздался женский голос, и это было последнее, что услышал Мартин перед тем, как впервые в жизни упасть в обморок.

II

ЖУРНАЛИСТ: За годы работы издательство «Берг & Андрен» выпустило довольно много учебной литературы. Как бы вы охарактеризовали ваше отношение к образованию?

МАРТИН БЕРГ: Моё отношение к образованию… [Наклоняется вперёд, пьёт воду из стакана.] Образование и образованность – это ведь далеко не всегда одно и то же, так? Можно получить образование, научившись лишь правильно отвечать на экзаменационные вопросы, и ничему более. Образованность – это другое. Если мы говорим о гуманитарной или художественной области, то молодой человек здесь неизбежно необразован. Неважно, сколько он учился или насколько умён: он молод, он ещё не жил и поэтому другим быть не может. И всё же есть, пожалуй, один аспект образованности, который… [Замолкает, хмурит лоб.]

ЖУРНАЛИСТ:…который?..

МАРТИН БЕРГ: Да, который имеет отношение к способности использовать собственный жизненный опыт. И если ты не признаешь факт существования того, о чём ты не знаешь, тебе вообще будет очень трудно чему-либо научиться.

* * *

В первый день учёбы без семи девять Мартин Берг стоял в зале, как он очень надеялся, именно философского факультета. Там не было ни души. Вспотевшими руками он вытащил извещение о зачислении. Адрес правильный. Один раз он уже проверял, потому что снаружи здание тоже мало напоминало университет: слегка облезлый деревянный особняк из тех, которые обычно сносят, чтобы построить современный жилой комплекс или парковку. В холле тёмные деревянные панели, несколько мягких стульев, ковёр с «до шёпота» истёртым узором. Единственным свидетельством в пользу того, что это действительно университет, служила доска объявлений с хаосом бумажных клочков и явным дефицитом канцелярских кнопок: Ищу жилье. Продаю: История философии т. 1–5, не новая. Вступайте в наш хор!

Какие скрипучие половицы… Мартин приоткрыл одну из дверей. Помещение напоминало гостиную, обставленную случайной мебелью – продавленные диваны и кресла, низкие столы, – но во всю торцевую стену тянулась доска, а рядом высилась кафедра. Из ниши выглядывал гипсовый бюст какого-то сосредоточенного мужика с кудрявой бородой и строгим взглядом. Явно прокурено. Глупо стоять вот так и не знать, куда идти, и, не придумав ничего лучшего, Мартин снова вышел на улицу. Прошёлся немного по Мольндальсвэген, ощущая себя идиотом, за которым кто-то наблюдает из окон дома на противоположной стороне. Он тщательно распланировал время – чтобы прийти не слишком рано и не слишком поздно. Почему там никого больше нет?

И только ещё раз изучив расписание, он заметил небольшую ремарку «академическая четверть». Что это означает, он точно не знал, но интуитивно решил, что это и есть причина. И он пошёл дальше и дошёл до завода Люкхольма. Выкурил сигарету, о чём тут же пожалел, потому что почему-то почти ничего не съел на завтрак. А когда в десять минут десятого вернулся, в зале, помимо других студентов, находился и пожилой господин, державший в руках пачку бланков.

– Основы философии? – спрашивал он.

Мартин оглядел помещение, заставленное старыми диванами. Выбрал кресло, стоявшее немного в стороне. После того как все собрались, мужчина с бланками представился профессором и куратором курса. Бодрый, в выглаженной фланелевой рубашке, он мало напоминал эксцентричного типа, которого воображал себе Мартин.

– Итак, – объявил профессор с кафедры. – Добро пожаловать.

* * *