Одна ворона (их была гурьба,но вечер их в ольшанник перепрятал)облюбовала маковку столба,другая – белоснежный изолятор.Друг другу, так сказать, насупротив(как требуют инструкций незабудки),контроль над телеграфом учредивв глуши, не помышляющей о бунте,они расположились над крыльцом,возвысясь над околицей белесой,над сосланным в изгнание певцом,над спутницей его длинноволосой.А те, в обнимку, думая свое,прижавшись, чтобы каждый обогрелся,стоят внизу. Она – на острие,а он – на изолятор загляделся.Одно обоим чудится во мгле,хоть (позабыв про сажу и про копоть)она – все об уколе, об игле...А он – об «изоляции», должно быть.(Какой-то непонятный перебор,какое-то подобие аврала:ведь если изолирует фарфор,зачем его ворона оседлала?)И все, что будет, зная назубок(прослывший знатоком былого тонким),он высвободил локоть, и хлопокударил по вороньим перепонкам.Та, первая, замешкавшись, глазазажмурила и крылья распростерла.Вторая же – взвилась под небесаи каркнула во все воронье горло,приказывая издали и впредьфарфоровому шарику (над нами)помалкивать и взапуски белетьс забредшими в болото валунами.17 мая 1964
Малиновка
М. Б.
Ты выпорхнешь, малиновка, из трехмалинников, припомнивши в неволе,как в сумерках вторгается в горохворсистое люпиновое поле.Сквозь сомкнутые вербные усытуда! – где, замирая на мгновенье,бесчисленные капельки росысбегают по стручкам от столкновенья.Малинник встрепенется, но в залогоставлена догадка, что, возможно,охотник, расставляющий силок,валежником хрустит неосторожно.На деле же – лишь ленточка тропыво мраке извивается, белея.Не слышно ни журчанья, ни стрельбы,не видно ни Стрельца, ни Водолея.Лишь ночь под перевернутым крыломбежит по опрокинувшимся кущам,настойчива, как память о былом -безмолвном, но по-прежнему живущем.24 мая 1964
Для школьного возраста
М. Б.
Ты знаешь, с наступленьем темнотыпытаюсь я прикидывать на глаз,отсчитывая горе от версты,пространство, разделяющее нас.И цифры как-то сходятся в слова,откуда приближаются к тебесмятенье, исходящее от А,надежда, исходящая от Б.Два путника, зажав по фонарю,одновременно движутся во тьме,разлуку умножая на зарю,хотя бы и не встретившись в уме.31 мая 1964