Собрание сочинений

Она:
Хорошо лобзать моншера
без Булата и торшера.

Он:

Славно слушать пенье пташки
лежа в чаще на милашке.

Вместе:

Слава полю! Слава лесу!
Нет – начальству и прогрессу.

Вместе:

С государством щей не сваришь.

Если сваришь – отберет.
Но чем дальше в лес, товарищ,
тем, товарищ, больше в рот.

Ни иконы, ни Бердяев,

ни журнал «За рубежом»
не спасут от негодяев,
пьющих нехотя Боржом.

Глянь, стремленье к перемене

вредно даже Ильичу.
Бросить все к едрене фене -
вот что русским по плечу.

Власти нету в чистом виде.

Фараону без раба
и тем паче – пирамиде
неизбежная труба.

Приглядись, товарищ, к лесу!

И особенно к листве.
Не чета КПССу,
листья вечно в большинстве!

В чем спасенье для России?

Повернуть к начальству «жэ».
Волки, мишки и косые
это сделали уже.

Мысль нагнать четвероногих

нам, имеющим лишь две,
привлекательнее многих
мыслей в русской голове.

Бросим должность, бросим званья,

лицемерить и дрожать.
Не пора ль венцу созданья
лапы теплые пожать?

<1960-е>

* * *

Миновала зима. Весна
еще далека. В саду
еще не всплыли со дна
три вершины в пруду.

Но слишком тревожный взгляд

словно паучью нить
тянет к небу собрат
тех, кто успели сгнить.

Там небесный конвой

в зоне темных аллей
залил все синевой
кроме двух снегирей.

<1960-е>

* * *

На прения с самим
собою ночь
убив, глотаешь дым,
уже не прочь
в набрякшую гортань
рукой залезть.
По пуговицам грань
готов провесть.

Чиня себе правеж,

душе, уму,
порою изведешь
такую тьму
и времени и слов,
что ломит грудь,
что в зеркало готов
подчас взглянуть.

Но это только ты,

и жизнь твоя
уложена в черты
лица, края
которого тверды
в беде, в труде
и, видимо, чужды
любой среде.

Но это только ты.

Твое лицо
для спорящей четы
само кольцо.
Не зеркала вина,
что скривлен рот:
ты Лотова жена
и сам же Лот.

Но это только ты.

А фон твой – ад.
Смотри без суеты
вперед. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь тверд.

<1960-е>

* * *