Собрание сочинений. т.2.

Они быстро вышли на улицу. Минут пять все с замиранием сердца ждали их. Наконец Совер и Каде вернулись. У каждого в руках было по узлу с одеждой. Каде знаком попросил Мариуса и Филиппа открыть окно, за которым они прятались. Когда те наконец поняли, чего хочет Каде, молодой человек очень ловко перебросил им оба узла. Солдаты были заняты дверью и не заметили темных тюков, пролетевших над их головами.

В этом и заключался план Совера. Вместе с Каде он отправился на перевязочный пункт, где лежало около дюжины раненых национальных гвардейцев.

Одним из них оказывали первую помощь, других оперировали, и приятели наши, воспользовавшись царившей вокруг суматохой, преспокойно стащили два комплекта обмундирования национальной гвардии.

Филипп и Мариус понимали всю безвыходность своего положения. Они уже решили было бежать по крышам, но друзья позаботились об их спасении. Получив мундиры, братья быстро поднялись на чердак и облеклись в форму национальных гвардейцев. Не успели они выбросить свою одежду в окно, что выходило на соседний двор, как дверь подъезда затрещала. Филипп и Мариус спрятались, а затем незаметно присоединились к осаждающим. Несколько минут они тоже помогали гвардейцам в их поисках, которые, естественно, ни к чему не привели, а затем не спеша вышли на улицу.

Здесь их встретили г-н де Жирус и Совер. Немного поодаль, на площади, ждали Каде и Фина. Рядом с ними стояли судовладелец и аббат Шатанье. Фина захотела немедленно вернуться в свою квартиру на бульваре Бонапарта. Увидев Мариуса и Филиппа, она с Жозефом на руках пошла по направлению к дому, но не могла с собой совладать и оглядывалась на каждом шагу. Молодая женщина попросила г-на де Жируса привести братьев домой.

Филипп и Мариус горячо пожали руку бывшему грузчику. Слова были бессильны выразить их благодарность.

— Да что вы, что вы, — взволнованно бормотал добряк, — надо же помогать друзьям, черт возьми! Но знайте, порядок прежде всего! Национальная гвардия была создана для того, чтобы поддерживать порядок… Служба есть служба!

И Совер принялся покрикивать на национальных гвардейцев, метавшихся по площади. Г-н де Жирус и оба брата быстро удалились.

Пытаясь собрать своих людей, Совер заметил спрятавшегося за деревом г-на де Казалиса. Тот казался очень взволнованным, лицо его было бело как мел. Совер притворился, будто не заметил его, и стал исподтишка следить за бывшим депутатом. Вокруг г-на де Казалиса творились странные вещи. Он ничего не мог понять. Матеус все еще не возвращался; вместо него из дома вышла Фина с ребенком на руках. Одно было ясно: враги каким-то чудом спаслись от всех расставленных им ловушек. Г-ном де Казалисом овладело бешенство. Очевидно, Матеус его предал эта мысль мучила бывшего депутата больше всего.

— Что там делает этот негодяй? — шептал он. — Видно, он продался Кайолям и помог им бежать.

В конце концов г-н де Казалис не выдержал неизвестности и решил сам пойти посмотреть, чем занят Матеус. Попадись тот ему сейчас, он бы его задушил. Поднявшись на второй этаж, он натолкнулся на бездыханное тело своего сообщника. Бывший депутат смертельно побледнел и, разинув рот, с ужасом уставился на мертвого соглядатая. Потом он наклонился и торопливо обыскал труп, но, не найдя ничего в карманах Матеуса, страшно перепугался, злобно пнул покойника ногой и поспешно скрылся.

«Так я и знал, — подумал Совер, не спускавший глаз с г-на де Казалиса, — этот мерзавец заинтересован в похищении ребенка».

А между тем бой закончился. Солдаты победили. Было около четырех часов. Повстанцы сопротивлялись упорно, но недолго. Их главари разбежались, едва были взяты баррикады. Но солдаты арестовали много рабочих. Часть повстанцев сумела убежать по крышам домов, остальные были схвачены в подвалах, в шкафах, под кроватями, в печах и даже в колодцах — повсюду, где только можно было спрятаться.

Дома были подвергнуты обыску, все шесть баррикад разрушены, и войска заняли Яичную площадь.

Вечером у Мариуса собрались друзья. Молодая чета, Филипп и Жозеф встретились со слезами счастья и умиления. Но г-н де Жирус омрачил их радость, напомнив, что Филиппу необходимо как можно скорее скрыться, иначе его сошлют в колонии. Старый граф хотел взять его завтра с собой в Ламбеск и спрятать в одном из своих поместий. Это предложение было принято с благодарностью. Судовладелец пригласил Филиппа переночевать у него.

Филипп и г-н Мартелли ушли, а старый граф долго еще беседовал с Мариусом о г-не де Казалисе. Каде передал зятю бумаги, найденные в карманах Матеуса. Среди них оказалось письмо, которое шпион потребовал от бывшего депутата в качестве гарантии, что тот заплатит ему известную сумму за похищение Жозефа. Письмо это было страшным оружием. Теперь Кайоли легко могли заставить Казалиса вернуть состояние племянницы.

Но Мариус не хотел никаких денег, а найденное у Матеуса письмо решил использовать только для того, чтобы помешать г-ну де Казалису предпринять какие бы то ни было шаги против Филиппа. Скандал, по его мнению, мог лишь повредить всей семье.