Собрание сочинений. Т. 2. Стихотворения 1961–1972

Я роздал земли графские
                                           крестьянам южной Венгрии.
Я казематы разбивал.
                                     Голодных я кормил.
Величье цели вызвало
                                    великую энергию.
Я был внутри энергии,
                                        ее частицей был.
Не винтиками были мы.
                                     Мы были — электронами.
Как танки — слушали приказ,
                                           но сами
                                                           шли вперед.
Замощены
                         наши пути
                                          раздавленными
                                                                    тронами.
Но той щепы
                      никто из нас
                                           на память
                                                                 не берет.

МУЗШКОЛА ИМЕНИ БЕТХОВЕНА В ХАРЬКОВЕ

Меня оттуда выгнали за проф
так называемую непригодность.
И все-таки не пожалею строф
и личную не пощажу я
                                        гордость,
чтоб этот домик маленький воспеть,
где мне пришлось терпеть и претерпеть.
Я был бездарен, весел и умен,
и потому я знал, что я — бездарен.
О, сколько бранных прозвищ и имен
я выслушал: ты глуп, неблагодарен,
тебе на ухо наступил медведь.
Поешь? Тебе в чащобе бы реветь!
Ты никогда не будешь понимать
не то что чижик-пыжик — даже
                                                     гаммы!
Я отчислялся — до прихода мамы,
но приходила и вмешивалась мать.
Она меня за шиворот хватала
и в школу шла, размахивая мной.
И объясняла нашему кварталу:
— Да, он ленивый, да, он озорной,
но он способный: поглядите руки,
какие пальцы: дециму берет.
Ты будешь пианистом.
                                          Марш вперед! —
И я маршировал вперед.
                                            На муки.
Я не давался музыке. Я знал,
что музыка моя — совсем другая.
А рядом, мне совсем не помогая,
скрипели скрипки и хирел хорал.
Так я мужал в музшколе
                                           той вечерней)
одолевал упорства рубежи,
сопротивляясь музыке учебной
и повинуясь музыке души.

РЕСТОРАН