Одна женщина писала подруге:«Наконец у меня появилась возможностьвзять помощницу —следить за домом и моими детьми.Но что мне делать тогдас моей болью?»Боль заставляла писать стихи,в которых куст рябиныкровоточил сквозь бумагуи было в нем больше родины,чем в самом этом слове.Знаменитейший пианист,который играл так, как будтов него впихнули жаворонкаи подкинули к небу,в одно прекрасное утроувидел в солнечном свете:у него – стеклянные рукии если ударить по клавишам,рассыплются вдребезги!Стеклянные пальцы со звономраскатятся по всему дому —и не сможет он из осколковсвои прежние руки собрать.Ведь когда умирает музыка,диезы, бемоли проваливаютсяв лакированный гроб рояля…Вот блеснула внутри надежда —текучее золото струн…И снова – черная гладь…Тогда наступает пауза…И поэт совершенно трезвыйвыходит вон из окна.Одинокое сумасшествие,сумасшедшее одиночество,ясно вижу, как стебель ирисанадломился в его душе.И настала такая боль,что стало легкоснять губами слезинку ребенка,чтобы все во всем просияло…Думаю, поэтому берегут поэтыболь свою до последнего вздоха.