Собрание сочинений. Том 1. Лирические произведения

Я не скажу: над нами пусть не каплет,
а после нас — хоть мировой потоп!
Нет, я хочу, чтоб тысяч через пять лет
вели следы вдоль непросохших троп;

чтоб босиком по лужам мчались дети

на свете без котомки и тюрьмы,
на свете, где за пять тысячелетий
шли под дождем и обнимались мы.

А если так считать: мол, безразлично,

что будет с нашей, лучшей из планет, —
не знаю, как кому, а мне вот лично
тогда и жить на свете смысла нет.

Уважаю

Уважаю боевую старость,
блеск в глазах, кипение в груди!
Уважаю тех, кому досталось
больше, чем осталось позади!

Уважаю творческие муки,

нетерпенья взрывчатого тол,
Павлова решительные руки,
брошенные яростно на стол!

В мире, молодом, как Маяковский,

седина вполне хороший цвет!
Я не буду жить по-стариковски —
даже в девяносто девять лет!

О наших книгах

По-моему, пора кончать скучать,
по-моему, пора начать звучать,
стучать в ворота, мчать на поворотах,
на сто вопросов строчкой отвечать!

По-моему, пора стихи с зевотой,

с икотой, рифмоваться неохотой
из наших альманахов исключать,
кукушек хор заставить замолчать
и квакушку загнать в ее болото.

По-моему, пора сдавать в печать

лишь книги, что под кожей переплета
таят уменье радий излучать,
труд облегчать, лечить и обучать,
и из беды друг друга выручать,
и рану, если нужно, облучать,
и освещать дорогу для полета!..
Вот какая нам предстоит гигантская работа.

На взлете

Два винта крутануло, рывок — и
ты в трехслойную высь поднялась…
И от облака в гулкой тревоге
не отнять растревоженных глаз.
Крылья, крылья, подумайте, как
дорога ваша легкая ноша!
Ты уже в кучевых облаках,
ты вот-вот стратосферы коснешься!
О, я верю в звучащие части,
в прочность поршней и в сортность колец,
верю в жизнь, в окрыленное счастье,
в окружающий солнце венец!
Прочь, тревога! Моторы, вперед!
Вы — мое нетерпенье поймете.
Ту же скорость и песня берет,
до конца неизменно в полете!
Что мне выгода, выручка, польза,
когда мчусь, виражами кружа?
Не в низине я жил и не ползал
шелестящей дорожкой ужа!
Не в тиши, никогда не в тиши,
не в низине, нет, нет, не в низине!
Я и сердце толкал: «Поспеши
за стремящейся жизнью в бензине!»
Не замолкнет мотор, довезет!
На полет, на движенье надейся!
Должен выжать я лет девятьсот
за свои пятьдесят или десять!
День в кристаллах, в небесном пуху,
там рычит быстрота, нарастая.
Мне лишь видеть тебя наверху,
песня жизни моей скоростная!
Дальше, дальше, в залив занебесный,
в синеве плоскостями скользя,
нам, врезаясь в грядущее песней,
и на миг задержаться нельзя!

«На самолете я летел…»