Собрание сочинений. Том 1. Лирические произведения

О, пустой дом, —
страшно жить в нем,

где скулят двери,

как в степи звери,

где глядит стол

от тоски в пол,

где сошлись в угол

топи злых пугал…

О, пустой дом,

дом с двойным дном, —

о былом помнят

пустыри комнат —

смех, любовь, речь,

свечи, свет встреч…

Как белы стены!

Где ж на них тени

бывших нас — тех?

Где он скрыт, смех

или крик боли?

Под полом, что ли?

О, пустой дом,

ни души в нем,

пустота в доме,

никого, кроме

злых, пустых фраз,

неживых глаз,
двух чужих — нас.

Карусель

На коне крашеном я скачу бешено — карусель вертится.
А вокруг музыка, и, вертясь звездами, фейерверк светится.

О, Пруды Чистые, звездопад елочный, Рождество в городе.

Наклонясь мордами, без конца кружатся скакуны гордые,

О, мой конь огненный, в голубых яблоках, с вороной гривою,

конь с седлом кожаным, с мундштуком кованым, с гербовой гривною,

как мне вновь хочется обхватить шею ту и нестись в дальнюю

жизнь мою быструю, жизнь мою чистую, даль мою давнюю!

Что прошло — кончилось, но еще теплится одна мысль дерзкая:

может быть, где-нибудь все еще кружится карусель детская?

Да, в душе кружится, и, скрипя седлами, все летят кони те…

Но к какой пропасти, о, мои серые, вы меня гоните?

Дождь

Зашумел сад, и грибной дождь застучал в лист,
вскоре стал мир, как Эдем, свеж и опять чист.

И глядит луч из седых туч в зеркала луж —

как растет ель, как жужжит шмель, как блестит уж.

О, грибной дождь, протяни вниз хрусталя нить,

все кусты ждут — дай ветвям жить, дай цветам пить.

Приложи к ним, световой луч, миллион линз,

загляни в грунт, в корешки трав, разгляди жизнь.

Загляни, луч, и в мою глубь, объясни — как

смыть с души пыль, напоить сушь, прояснить мрак?

Но прошел дождь, и ушел в лес громыхать гром,

и, в слезах весь, из окна вдаль смотрит мой дом.

Возвращенье

Серебром крыл
самолет плыл
в облаках белых.

Перед ним встал,

как обвал скал,
грозовой берег.

Как хребет Анд,

громоздил пар
сизых туч гребень,

и путем в ад

шел дневной шар
в смоляном небе.

Я забыл жизнь

на один миг
в тесноте кресел

и смотрел вниз

на земной мир
и сквозь гул грезил:

будто нет их —

ни винтов двух,
ни рядов окон,

а, крутя вихрь,

мчится злой дух
с огневым оком.

Будто я взят

в паровой ад,
в лабиринт круга

и уже мне

ни в каком сне
не видать луга,

где в лучах дня

ты — среди трав,
и с тобой ветер,

и с тобой — я

на земле, въявь,
при дневном свете!

Только гул гор,

смоляной мрак,
барабан града,

и пути нет

на дневной свет
из кругов ада…

Но уже шел

самолет вниз
в облаках низких,

был бетон гол,

небосвод сиз,
в дождевых брызгах.

Был мой дом пуст,

пылевой слой,
на замках двери…

Я сказал: — Пусть!

Этот мир мой,
я в него верю.

СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ Поэма (1962)

В начале