Собрание сочинений, том 15

Таким образом, военная реформа сделалась в Германии лозунгом дня, к великому ужасу всех приверженцев старых традиций. Самые революционные теории, касающиеся военного дела, не только безнаказанно предлагались на обсуждение, но даже принимались во внимание правительствами» Первым вопросом было, конечно, солдатское обмундирование, которое составляло самое резкое различие между обеими армиями на поле сражения. Длительность обсуждения этого вопроса вполне соответствовала разнообразию вкусов. По вопросу о военной форме была проявлена масса изобретательности. Фуражки, каски, кивера, шапки, мундиры, куртки, шинели, воротники, обшлага, брюки, гетры и сапоги, — обо всем этом спорили с такой горячностью и красноречием, как будто только от этих вещей зависела судьба сражения при Сольферино. Наибольшей экстравагантностью своего военного обмундирования отличались австрийцы. Начав с почти точной копии французского образца (за исключением цвета), они прошли через все промежуточные стадии вплоть до куртки и мягкой широкополой шляпы. Представьте себе чопорного, консервативного, степенного императорско-королевского австрийского солдата в кокетливом одеянии французского стрелка или, еще того хуже, в куртке и фетровой шляпе революционного германского волонтера 1848 года. Нельзя было придумать лучшей сатиры на австрийскую военную систему, чем тот факт, что каждая из этих крайностей серьезно подвергалась обсуждению. Как это обычно бывает, спор скорее выдохся, чем привел к какому-нибудь решению; приверженцы старых военных традиций вернули себе часть потерянных позиций и, по крайней мере в Австрии, перемены в обмундировании будут в целом очень незначительны, да и в других немецких армиях едва ли можно ожидать каких-либо изменений, за исключением того, что прусской каске, этому любимому изобретению романтического Фридриха-Вильгельма IV, по-видимому, суждено сойти в могилу еще раньше своего изобретателя.

Следующим встал на очередь великий вопрос о ранце. То, что французы вступали в сражение без ранцев, было такой неосторожностью, которую можно было оправдать только их удачей и жарким временем года. Но если бы это вошло у них в обычай, первая же неудача в холодную или дождливую погоду жестоко наказала бы их за это. В самом деле, если бы это стало общепринятым обычаем, то в результате в каждом сражении побежденная армия теряла бы не только артиллерию, знамена и припасы, но и весь личный багаж каждого пехотинца. В результате несколько дождливых дней, проведенных на бивуаке, совершенно расстроили бы ряды пехоты, ибо каждый солдат оказался бы одетым только в то, что было на нем. Впрочем, сущность вопроса заключается, по-видимому, в том, каким образом можно было бы сократить до минимума личный багаж каждого солдата; этот важный вопрос мог бы быть легко и удовлетворительно разрешен, если бы составляющие багаж предметы рассматривались исключительно с точки зрения их пригодности в походе; но в Германии дискуссия не разрешила этого вопроса.

Кроме вопроса об обмундировании и вопроса о ранце, подробному обсуждению подвергается также организация различных подразделений армии. Сколько человек должно составлять роту, сколько рот — батальон, сколько батальонов — полк, сколько полков — бригаду, сколько бригад — дивизию и так далее? Вот еще одна тема, по поводу которой можно с самым серьезным и важным видом наговорить кучу вздора. Во всякой армии система элементарной тактики ограничивает известными пределами численный состав и количество рот и батальонов; минимум и максимум численного состава бригад и дивизий определяются составом, принятым в соседних армиях, чтобы в случае столкновения разница между более крупными тактическими соединениями не была слишком велика. Искать решения таких вопросов, не исходя из реальных условий, определяемых данными фактами, а пытаясь установить основные принципы, — означает вздор, достойный, может быть, немецких философов, но не людей практики. Увеличение числа австрийских линейных пехотных полков с 63 до 80, при уменьшении числа батальонов, не в большей мере обеспечит им «удачу на будущее», чем введение более широких брюк и отложных воротников.