Собрание сочинений, том 15

В настоящее время политический, административный и фискальный гнет тяготеет над всеми классами народа; вот почему эти обиды выдвигаются на первый план. Но почти вся земля находится до сих пор в руках сравнительно небольшого числа крупных землевладельцев или баронов. Средневековая система землевладения до сих пор сохраняется в Сицилии, с той лишь разницей, что земледелец не является крепостным; он вышел из крепостной зависимости примерно в XI столетии, когда стал свободным арендатором. Но условия этой аренды по большей части настолько тяжелы, что огромное большинство земледельцев работает исключительно на сборщика налогов и на барона, почти ничего не производя сверх того, что необходимо для уплаты налогов и ренты. Сами они живут или в полной нищете, или, по меньшей мере, в сравнительной бедности. Хотя они выращивают знаменитую сицилийскую пшеницу и прекрасные фрукты, сами они круглый год нищенски питаются одними бобами.

Теперь Сицилия опять истекает кровью, а Англия спокойно смотрит на эти новые сатурналии гнусного Бурбона и его не менее гнусных духовных и светских креатур, иезуитов и гвардейцев[33]. Суетливые ораторы в британском парламенте сотрясают воздух пустой болтовней относительно Савойи и опасностей, грозящих Швейцарии, но не произносят ни единого слова о резне, происходящей в сицилийских городах. Во всей Европе не слышно ни одного негодующего голоса. Ни один правитель и ни один парламент не объявляют вне закона кровожадного неаполитанского идиота. Лишь Луи-Наполеон в тех или иных целях — конечно, не из любви к свободе, а ради возвеличения своей династии или ради усиления французского влияния — может, пожалуй, остановить резню, устраиваемую этим мясником. Англия подымет вой по поводу измены, будет метать громы и молнии, протестуя против наполеоновского вероломства и тщеславия, но выиграют в конце концов неаполитанцы и сицилийцы, даже если они получат Мюрата или какого-нибудь другого нового правителя. Всякая перемена будет к лучшему.

Написано К. Марксом в конце апреля — начале мая 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5948, 17 мая 1860 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

К. МАРКС ПРИГОТОВЛЕНИЯ К БУДУЩЕЙ ВОЙНЕ НАПОЛЕОНА НА РЕЙНЕ

I

Берлин, 1 мая 1860 г.

Мнение, что Луи Бонапарт намеревается поставить на очередь германский вопрос, преобладает среди всех классов здешнего общества. В сегодняшнем номере «National-Zeitung» один корреспондент утверждает даже, что, как ему известно из самых достоверных источников, Баденге (как в Париже фамильярно называют Луи Бонапарта)[34] определенно решил предпринять кампанию на Рейне и что несколько недель тому назад лорд Джон Рассел, узнав об этом плане, поднялся со своего места, чтобы встревожить палату общин свирепой бранью по адресу французского императора и неожиданным заявлением, что Англия намерена теперь искать новых союзников. Тон и настроение французской полуофициальной печати отнюдь не рассеивают эти опасения. Прочтите, например, следующую выдержку из корреспонденции агентства Бюлье[35] — парижского издания, из которого черпает свое вдохновение большинство провинциальных французских журналистов.

«Один из моих друзей, любитель шутливых пророчеств, сказал мне на днях: «Вы еще увидите, что император отправится на Рейн с целью предложить прусскому королю союз, а заодно и небольшое исправление границ». На это я ответил цитатой из памфлета «Наполеон III и Италия»: «Вопрос о территориальных изменениях лучше решать дружественным путем, чем быть вынужденным к этому на следующий день после победы»».

Вскоре после заключения торгового договора с Англией французское правительство сделало намек прусскому посланнику в Париже, что предложение заключить подобный договор между Францией и Таможенным союзом[36] встретило бы благоприятный прием; однако прусское правительство ответило, что Таможенный союз отнюдь не имеет желания заключать такой договор, и это возбудило удивление и недовольство, выраженные в весьма невежливой форме. К тому же прусское правительство получило в то время полную информацию о переговорах, которые агенты Луи Бонапарта незадолго до этого начали с баварским двором с целью побудить последний уступить Франции крепость Ландау, оставленную, как они говорили, за Францией в силу договора 1814 г., но затем несправедливо отобранную у нее по договору 1815 года[37]. Таким образом, распространенные среди населения слухи об угрожающем разрыве с Францией подкрепляются подозрениями официальных кругов.