Собрание сочинений (Том 2)

- Как что делать? Сиять, потрясать!

- А она и потрясает и работает, это же совмещать можно. А вон старик идет, вон, видите? Это поинтересней, чем Белая Роза.

- Мальчик, ты не понимаешь, что говоришь. Как может быть такая рухлядь интересней Белой Розы?

- А знаете, сколько ему лет?

- Думаю - сто.

- Думаю - больше. А знаете, кто он? Ученик Себастиана.

- Себастиана? Того самого?

- Того самого. Великого Себастиана. Здравствуйте, мастер Григсгаген, доброе утро!

Старик шагал, тяжело переставляя свою трость с роговым набалдашником. У него было длинное лицо, от древности темное и неподвижное, как у мумии; но он был старательно выбрит и одет молодо и модно, в светлом плаще и галстуке с абстрактным узором. Большой серый пес шел рядом, позвякивая ошейником.

- Что ж, - сказал астроном, глядя вслед старику, - по возрасту он вполне мог быть учеником великого Себастиана.

Городские часы пробили половину восьмого.

- Эти часы сделал Себастиан, - сказал Илль, - а мастер Григсгаген за ними присматривает. Говорят, Себастиан был волшебник - я не верю, конечно. Но, во всяком случае, таких часов больше нет нигде.

- Чем же они замечательны?

- Видите, все часы на свете обязательно врут, ну хоть на четверть секунды. По большей части отстают или же мечутся туда-сюда - то забегут вперед, то ползут по-черепашьи. Сегодня четверть секунды, завтра четверть секунды - и смотришь, человек из-за них на поезд опоздал. В часовой мастерской, например, вот обратите внимание, все часы показывают разное, даже смешно. А эти никогда не отстают и не спешат: всегда показывают правильно.

Они дошли до угла, им открылась площадь с голубями и в глубине ее здание ратуши, и на ратуше башня, и на башне - часы.

- Весь город проверяет свои часы по этим, - сказал Илль. - Вы не хотите проверить?

- Я свои проверяю по Марсу, - ответил астроном.

ЧАСЫ НА РАТУШЕ

Циферблат у них был квадратный, темно-синий, и на нем золотые стрелки с сердцами и лилиями.

Кроме обычных римских цифр, на циферблате были обозначены знаки зодиака и фазы Луны.

В отдельном небольшом круге совершала бег секундная стрелка. Она бежала, легко касаясь своим острием золотых черточек, отделяющих секунду от секунды.

Все это золото знаков и стрелок было покрыто светящимся составом. Так что жители могли узнать верное время когда угодно, днем и ночью.

Волшебно правильно шли часы. Илль ничего не приврал астроному.

Они напоминали человеку о его делах.

Напоминали, что пора обедать.

Напоминали девушке, что любимый ждет, заждался - и как бы у него не лопнуло терпение.

Они всем руководили и всюду присутствовали. Ни в одном деле без них нельзя было обойтись. Ни в лаборатории, ни в школе, ни на железной дороге, ни на спортивных состязаниях - нигде.

Они устраивали порядок и благообразие. Как бы город держался без них?

Они шли вперед, и время шло вперед - они его подталкивали в нужном направлении.

И когда они торжественно вызванивали, возвещая Время, Идущее вперед, было бодро и хорошо на душе.

МАСТЕР ГРИГСГАГЕН И БЕЛАЯ РОЗА

Белая Роза приостановилась у витрины и рассматривала выставленные там украшения - браслеты из пластмассы и стеклянные бусы.

- Приветствую вас! - сказал, подойдя, мастер Григсгаген. - Что тут привлекло столь пристальное ваше внимание?

- Я думаю, - сказала она, - вон то ожерелье из бисера пойдет к свадебному платью или не пойдет?

Любые слова сходили с ее губ как музыка. С ее уст. Ее благоуханных уст. Вот как надо бы об этом говорить, не иначе.

Мастер надел очки, чтобы оценить ожерелье из бисера.

- Нет. Эти убогие побрякушки оскорбительны для Белой Розы. Украшения, достойные вас, ушли в прошлое. Настоящий жемчуг, за которым отважные искатели ныряли в морские глубины. Каждая жемчужина была оплачена ценой риска, потому и стоила дорого... Настоящие брильянты. Они разбрызгивают такой живой, грозный огонь.

- Этот бисер тоже ничего, - сказала Белая Роза.

- В минувшие времена красоту ценили высоко. Сколько во имя ее совершалось безумств и преступлений!

- Ну, преступления - уж это лишнее, - сказала Белая Роза.

- Я счастлив, что встретил вас. Мне надо с вами поговорить. Вы не спешите?

- Немножко. У меня авария с гладиолусами. Я ведь теперь заведую всем городским цветоводством.

- Вот как! Значит, подлинно вы царица цветов. Каждый гладиолус вам подчинен, от вас зависит бархатистость газона и расцветка анютиных глазок.

- Какой вы комплиментщик, оказывается, - сказала Белая Роза.

Они шли по улице.

- Белая Роза, разрешите задать вам нескромный вопрос.

- Мужчины, как правило, задают нескромные вопросы, но чтоб и вы, мастер, - не ожидала.

- Вы мысленно примеряете подвенечное платье - собираетесь замуж?

- Само собой, как всякая девушка.

- Не за Анса ли Абе?

- Он, конечно, самый порядочный и самый красивый.

- Он ждет, чтобы вы ему сказали - да или нет. Сколько раз вам приходилось отвечать на этот вопрос? Десятки раз?

- Может быть, и сотни.

- Выслушайте меня, прошу покорно. Анс Абе вас не стоит.

- Я думала, наоборот, вы будете за него, поскольку он ваш помощник.

- Я буду счастлив выслушать все, что вы думали, но сначала позвольте мне договорить.