Собрание сочинений (Том 2)

С высоты дома, строящегося на самом краю города, Саше Любимову видно, как все гуще зеленеют дали, как разливается по зелени золотая россыпь сурепки и поднимаются всходы на яровых полях, еще недавно пустых и черных. Солнце пригревает день ото дня жарче, бригада рассталась не только с ватниками, но и с брезентовыми куртками. Валентин перещеголял всех скинул и рубашку, работает в майке-безрукавке. Делается это ради двух красавиц - крановщицы Клавы и молоденькой архитекторши Лидии Антоновны. Спереди и сзади из выреза майки выглядывает татуировка: ее-то и демонстрирует Валентин девушкам, чтобы удивлялись и понимали, кто перед ними...

Не ради Валентина, в силу каких-то других, им одним известных причин Лидия Антоновна и Клава с наступлением тепла стали отчаянно состязаться по части франтовства. Зимой ходили на работу - архитекторша в потертой меховой шубке и шапке, крановщица в ватнике и платке; теперь же чуть не каждый день являются в новых украшениях. Клава носит браслет из пластмассы ядовито-розового цвета, а Лидия Антоновна - металлическую брошку в виде виноградной кисти. Лидия Антоновна вышла на первомайскую демонстрацию в шикарных черных туфлях с белой отделкой, а Клава - в шикарных белых туфлях с черной отделкой. Из майской получки Лидия Антоновна купила модельную шляпку, представляющую собой кусок хорошего фетра, изрезанный ножницами во всех направлениях, а Клава купила газовый платок. Где уж тут некультурному Валентину с его синим крабом, вылезающим из майки... В обеденный перерыв девушки не идут в столовую - экономят деньги на наряды; усаживаются в крановой будке и, угощая друг друга пирожками и бутербродами, принесенными из дому, обсуждают вопросы моды и любви.

Саша стоит на стене, под ним пять этажей. Огромный голубой лучистый купол охватывает его со всех сторон, только ступней сквозь толстую подошву чувствует Саша приятно-грубую прочность плиты, на которой стоит. Эта прочность и устойчивость передаются всему его телу, так что голова не кружится даже тогда, когда он поднимает ее и долго смотрит в бездонный зенит купола... Подувает ветерок. Рука крана плавно разворачивается в голубом пространстве. Она несет на тросе громадную серую плиту - это часть стены вместе с окном. Плита застывает над Сашей. Саша руками подает Клаве сигналы: влево... еще влево... еще чуть-чуть вниз... ставь! Молодчина Клава. Плита тихо опускается на свое место, на постель из цементного раствора. Живые руки подхватывают плиту; железная рука уплывает прочь, описывая полукруг... Начали шестой этаж.

- Спички, ребята, - солидно говорит Саша. Женька подает коробок, и Саша зажигает папироску, потухшую в зубах. Он стал уже совсем взрослым, у него растут усы и борода, приходится бриться каждое воскресенье.

От дома он окончательно отстал, это никакой ему не дом, не семья, а просто укрытое крышей место, где стоит его кровать. Так уж сложились отношения. Когда он рассказал матери, что случилось с их выигрышем, она легла на диван и твердила: "Что ты сделал! Зачем ты заявил!.." А тут пришел Геннадий, и мать стала кричать: "Что вы оба со мной делаете!" - и Саша сказал Геннадию, что был в милиции. "Идиот!" - сказал Геннадий и обратился к матери: "Вот что, Зина, ты видишь, кто тебе друг и кто враг. В кои веки имели деньги, и то не сумели воспользоваться. Давай так: или он, или я". Ушел в свою комнату и заперся. Саша подумал: это конец, ну и хорошо; откажем ему, пусть уходит, а мы будем жить как жили. Но мать, полежав молча, бросилась к запертой двери и стала биться в нее с криком: "Геня!" Саша взял шапку и ушел.

Теперь он отрезанный ломоть: ни во что не вмешивается и не мозолит глаза. Деньги из милиции вскоре вернули. Пришел как-то вечером лейтенант простоватого вида, старавшийся казаться большим начальником, и спросил у Саши:

- Любимов Александр, тридцать второго года рождения?

- Я, - ответил Саша.

- Паспорт ваш.

Саша подал паспорт. Лейтенант долго изучал его и положил на стол перед собой.

- Деньги в отделение сдавали?

- Сдавал.

- Какую сумму?

- Пятнадцать тысяч.

- Квитанцию вашу.

- У тебя, мама, - сказал Саша. Мать кинулась к комоду:

- Здесь, сейчас, минуточку, товарищ лейтенант, - вот она!

Лейтенант взял бумажку и изучал ее так же долго, как паспорт, сопя от внимательности.

- Распишитесь! - сказал он наконец.

- Я так и знала! - радостно вскрикнула мать.

Она принесла невыливайку и ручку, и Саша расписался в получении денег.

- Разборчиво пишите, - командовал лейтенант. - Это вам не пятнадцать копеек. Номер паспорта, кем выдан, когда.

Он выложил деньги на стол:

- Считайте.

- Я верю и так, - улыбнулся Саша.

- Гражданин, - сказал лейтенант до того строго, что строже невозможно, - вам сдается сумма, и прошу соблюдать порядок. Прошу сосчитать.

- Я сосчитаю! - охотно и весело сказала мать.

От радости она раскраснелась и стала молодая и хорошенькая, как при отце. Считая, счастливо засмеялась и сказала:

- Вот уж дай бот счастья товарищу лейтенанту, будем вас хорошо вспоминать.