Собрание сочинений. Том 2. Фантастические поэмы и сказки

Запахом пороха воздух тронут.
У пулеметов лежим по два.
Траншеями изморщинен фронт.
Высота 102.

Темнеет. За спиной — Республика.

Шинель у ног.
Комрот молоденький (три кубика)
глядит в бинокль.

И в шестикратных

два круга
в деленьях накрест
вплыл курган.

Сначала туманен и матов,

резче, и вблизился в круг
рак в защитных латах,
вытянув лопасти рук.

Сумерки. Холм извилист…

Из-за пригорка вылез,
сузив мерцанье линзы,
вытянув черный хобот,
глянув глазами слизней,
стопочервячный Робот.

— Встааа-вай!..

— К пулеметам!..
(А вы пока
телефонируйте в штаб полка:
у речки Суслонь замечен отряд
бронированных, страшного роста;
ждем приказаний…)

С кургана подряд

приподымались количеством до ста
вооруженные до подошв,
лоб по графам размечен.

Птица упала с облака в рожь,

в обмороке кузнечик.

В атаку ли ринуться?

Ждать?.. Наступать?..
— Прицел одиннадцать!
Це-лик пять!..

Из-за кургана вполоборота

выходят, баллонами плечи сутуля.
Очередь грохота…
Не берет пуля…

Пружиня в рессорах, пулей не тронуты,

как ящеры в проволочном лесу,
пошли — гипнотически — двигаясь — роботы,
свинцовые лапы держа на весу.

— Орудия… огонь! — шарахнулся взвод.

Шепот цепочкой: «Лечь…»
Но и снаряд отклоняется от
странно мерцающих плеч.

Идут, расползается газовый запах,

идут на гусеничном ходу.
Как паровозы на задних лапах,
идут, несут беду.

Слизисто сиз люизит

[7],полполя дыханием выжгли.
Маску сжимая, шепчет связист;
— Телефонограмма… Держитесь… Вышли…
Сейчас… (захрипел).

Из Бобриков вылетели,

запрятавши в сталь дизелей сердца,
из куска монолитного будто вылитые,
топыря когти хватательных цапф,
сто самолетов.

Беда!

На морде у Робота рупор,
пулеметного речью орущий вокруг…
Ложится зарево на лица трупов,
на крючья хватающих воздух рук.

Вытянув клещи чудесной закалки,

шагают в рост колоколен.
Пунцовые! В зареве! Как при Калке!
Как на Куликовом!

Сквозь вихрь напролом аэро стремятся,

звезда под крылом — комсомольским румянцем.
Самолет показался, жужжа мириадами ос,
когти расправил, полетом бреющим снизясь,
рванул одного, схватил на лету и понес
когтями железными — Робота в дымную сизость.

Ночь. Забилась в кусты перепелка.

И Робот гудит в железной руке,
как летучая мышь вися в перепонках
в белизне осветительных ракет.

А когти аэро впиваются в латы,

как рука шахматиста хватает ферзя, —
напрасно! Идут и идут автоматы,
прожекторным светом качая глаза.

Их ноги хрустят по мертвым и раненым,

уже показались в горящем лесу,
ворочая тысячевольтными гранями,
свинцовые лапы держа на весу.

8