Читаем Собрание сочинений. Том 3 полностью

Да, рукопись моя невелика, —Родник, а не ручей и не река.Подземный ключ не сдвинет валунов,Не потрясет береговых основ.И может течь, а может и не течьНегромкая, прерывистая речь…Но, впрочем, строчки — это не вода,А глубоко залегшая руда.Любой любитель, тайный рудовед,По этой книжке мой отыщет след,Нащупает под ржавым плитнякомСтарательным старательским скребком.

1959

<p>* * *<a l:href="#n_153" type="note">[153]</a></p>Не спеши увеличить запасЗанесенных в тетрадь впечатлений,Не лови ускользающих фразИ пустых не веди наблюдений.Не ищи, по следам не ходи,Занимайся любою работой, —Сердце сразу забьется в груди,Если встретится важное что-то.Наша память способна самаПривести в безупречный порядок,Все доставить тебе для письма,Положить на страницы тетрадок.Не смутись, — может быть, через годПригодится такая обнова —Вдруг раскроется дверь и войдетДолгожданное важное слово.

1960

<p>БУХТА НАГАЕВА<a l:href="#n_154" type="note">[154]</a></p>Легко разгадывается сонНевыспавшегося залива:Огонь зари со всех сторонИ солнце падает с обрыва.И, окунаясь в кипяток,Валясь в пузырчатую воду,Нагорный ледяной потокОбрушивается с небосвода.И вмиг меняется масштабСобытий, дел, людей, природыПокамест пароходный трап,Спеша, нащупывает воду.И крошечные кораблиНа выпуклом, огромном море,И край земли встает вдалиМиражами фантасмагорий.

1960

<p>РЕЧЬ КОРТЕСА К СОЛДАТАМ ПЕРЕД СРАЖЕНИЕМ</p>Нет, нам не суждено здесь пасть —Невелика еще у смерти власть.Еще пред нами тысяча забот,Больших и малых дней водоворот.Мы предназначены для лучших дел,Не перешли еще земной предел.Приказ мой прост: пока живой — вперед.Кто в смерть не верит — вовсе не умрет.От трусости лекарство у врачаУкреплено на кончике меча.Прими его — и наш военный богПодхватит твой прощальный, смертный вздох.Стреляй, стрелок, твой яростный мушкетПоэты будут славить много лет.Да, мы бессмертны на ходу, в бою.Мы верим все еще в звезду свою.

1960

<p>АНДЕРСЕН<a l:href="#n_155" type="note">[155]</a></p>Он обойдет моря и сушу —Весь мир, ч го мелок и глубок,Людскую раненую душуПоложит в сказочный лубок.И чтоб под гипсовой повязкойВосстановился кровоток,Он носит радостную сказку,Подвешенную на платок.Леченье так умно и тонко:Всего целебней на землеРассказ про гадкого утенкаИ миф о голом короле.

1960

<p>* * *<a l:href="#n_156" type="note">[156]</a></p>Мне снова жажда вяжет губыВ сухом снегу,Где белый лес играет в трубыВо всю вьюгу.И наст горит под скользкой лыжей.Дымится снег.Огонь все ближе, ближе, ближе,И вот — ночлег.И, ставя обе лыжи стоймяК венцу избы,Я постучу в окно спокойноРукой судьбы.

1960

<p>СТАРАЯ ВОЛОГДА<a l:href="#n_157" type="note">[157]</a></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза