Собрание сочинений (Том 3)

Замысел отдельного произведения о Сереже созревал у Пановой параллельно с работой над романом "Времена года", и по первоначальному плану это должна была быть целая трилогия о детстве, отрочестве и юности человека, родившегося в дни войны. Писательницу поддерживал пример классических произведений русской литературы, сходных по мысли и построению, и свои общие планы трилогии о судьбе Сережи Панова достаточно подробно изложила в письме к директору издательства "Детская литература" Д. И. Чевычелову от 26 января 1953 года: "В моей повести "Ясный берег" в числе действующих лиц имеется маленький мальчик Сережа Лавров. У меня есть замысел - написать дальнейшую жизнь Сережи, его детство и юность. В 1947 году Сереже пять лет. Я предполагаю начать задуманную книжку с 1949 года, когда семилетний Сережа идет в первый класс школы. Вторая книга - Сережа в восьмом классе - может быть написана года через четыре, и третья - Сережа кончает школу - естественно, может быть выдана тогда, когда и герой, и автор доживут до этого дня.

Такое построение произведения - отдельными книжками, с большими разрывами между ними во времени - узаконено традицией русской литературы. Не говоря о великих классических образцах (Л. Толстой), в дореволюционной детской литературе существует Тёма Гарина, вспоминаю также книги Аверьяновой (трилогия о девочке Иринке), Желиховской ("Как я была маленькой", "Мое отрочество"), Новицкой-Махцевич (трилогия о девочке Мусе), о сестрах Кате и Варе Солнцевых - автора не помню. ...>

Первую книжку - Сережа Лавров в первом классе - предполагаю закончить в конце текущего года.

Предлагаю эту работу Детиздату - с оговоркой: книжку эту я не представляю себе как узкопедагогическую, но как поэтическое (по мере авторских возможностей) произведение о детстве советского ребенка. Написано должно быть так, чтобы читать могли дети не только младшего возраста; иначе работа не представляет для автора интереса" (ЦГАЛИ. Ф. 2223, оп. 1, ед. хр. 77).

Обширные планы повествования о Сереже осуществились на практике далеко не так, как это замышлялось поначалу автором. Весь 1953 год весьма драматичный и в истории страны, и в биографии писательницы оказался занятым переработкой романа "Времена года". К замыслу повести о Сереже Панова вернулась лишь в 1954 году после тяжелой болезни и пережитого кризиса. Новый опыт жизни и бурные перемены, происходившие в литературе, повлияли на характер и общее направление ее работы. План первой же книги был решительно изменен. Панова отказалась от мысли писать повесть о первокласснике - не "школьная повесть" интересовала ее больше всего в это время. Сережа был оставлен в своем нежном дошкольном возрасте, в каком он пребывает на последних страницах "Ясного берега", а вся проблематика повести, как этого и хотелось Пановой, сосредоточена на вопросах нравственных и психологических внутри семьи. Повесть получила характерный подзаголовок ("Несколько историй из жизни очень маленького мальчика"), ограничивающий рамки художественного повествования во времени. В этих нескольких "историях", освещенных в повести, Панова пошла не вширь, а вглубь, к тайне рождения и воспитания человеческой индивидуальности - к одной из самых больших и "вечных" загадок человеческого существования.

Написанная о дошкольнике и во многих подробностях интересная детям, повесть Пановой остается, конечно, явлением литературы для взрослых, для учителей и родителей, которым она помогает лучше и глубже узнать своих детей, понять их с наиболее гуманной точки зрения. В этом смысле исходный замысел Пановой написать не "узкопедагогическую", а "поэтическую" книжку о детстве советского ребенка был в полной мере и с блеском осуществлен.

В одном из очередных изданий своей знаменитой книги "От двух до пяти" К. Чуковский с полным основанием отнес повесть Пановой "Сережа" к числу лучших произведений советских писателей, избравших маленького ребенка своим центральным героем. Эту традицию в советской прозе начинали Борис Житков, Аркадий Гайдар, Антон Макаренко, Андрей Платонов, Л. Пантелеев, Евгений Шварц. Сам Чуковский был так восхищен "Сережей", может быть, еще и потому, что в психологическом и языковом юморе этой повести он нашел самобытное и оригинальное подтверждение своей давней идеи, своей концепции становления личности маленького человека от двух до пяти.

"Особенно показательна для наступившей эпохи ребенка книга Веры Пановой "Сережа", - писал Чуковский. - Кто из прежних писателей, и великих, и малых, решился бы посвятить целую повесть - не рассказ, не очерк, а именно повесть - изображению чувств и мыслей самого обыкновенного малолетнего мальчика, и притом сделать его центральной фигурой? Этого в нашей литературе еще никогда не бывало. Это стало возможным лишь нынче, при том страстном интересе к ребенку, которым в последнее время охвачены в нашей стране широчайшие слои населения.