Собрание сочинений: В 11 т. Т. 1: 1955–1959 гг.

Пока длились эти многообещающие приготовления, Ермаков, не снимая шлема, сидел у рации. Кончив какие–то расчеты, он принялся вызывать «Хиус». Но эфир молчал. В репродукторе хрипело, выло, каркало. Михаил Антонович не откликался. Ермаков выключил аппаратуру, устало стащил колпак и аккуратно повесил его на стену. Быков с удивлением заметил, как потемнело и посуровело лицо командира. Ермаков был чем–то очень сильно обеспокоен. Обеспокоен сейчас, когда пройден такой тяжелый и многотрудный путь, когда осталось только отдать Крутикову приказ и ждать прибытия «Хиуса» на новый ракетодром? Странно… Алексей Петрович ухватился за нижнюю губу.

- Товарищи, предлагаю всем отдыхать и…- Ермаков замолчал, с удивлением рассматривая веселых друзей; брови его поднялись.- Что это вы затеяли?

— На вечер, данный в честь мою…- упавшим голосом начал Дауге. Выражение лица командира поразило его.- Анатолий Борисович! Ведь сегодня праздник… в известном смысле - завершение…

— Он - новорожденный, Анатолий Борисович! - весело сказал Юрковский, трудясь над бутылкой.- Выпьем по глотку коньяку, поболтаем.

Ермаков посмотрел на него, на смущенного Иоганыча, на бравого Быкова (тот торопливо прикрыл ладонью глупый галстук). Глаза его потеплели.

- Давайте,- сказал он и сложил карту, расстеленную на столике около рации.

Все чинно расселись вокруг салфетки.

— Будет тост? - осведомился Ермаков, принимая из рук Юрковского желтый стаканчик.

— Обязательно,- ответил тот и торжественно произнес: - Сегодня мы празднуем двойное событие! Сегодня родился большой Г. И. Дауге и маленький ракетодром «Урановая Голконда». У обоих большое будущее, оба дороги нашему сердцу. Живите, растите и размножайтесь! Ура–ура–ура!

За стеной посвистывал раскаленный ветер, темный песок намело вокруг «Мальчика». Чужая черная ночь обступила со всех сторон маленький уютный уголок жизни и света.

- Хороший роль–мопс,- сказал Юрковский, сосредоточенно наматывая на вилку аппетитную рыбью тушку.- Очень люблю роль–мопс…

Иоганыч покачал головой и, обратившись к Ермакову, сказал:

- Между прочим, с роль–мопсом у меня произошла любопытнейшая история. Вернее, не с роль–мопсом, а… Представьте, Гоби, пустыня, несколько палаток - геологическая экспедиция. На триста километров ни одного жилья, дичь, прелесть. И была у нас, молодых практикантов, бутылочка коньяку и заветная баночка роль–мопса. Ждали мы какого–либо высокоторжественного события, чтобы, значит…- Дауге выразительно щелкнул пальцами.-

Ну–с, дождались. Вот как теперь, день рождения одной… одного товарища. Собрались мы у нашей палатки, все практиканты, шесть человек. Откупорили коньяк, нарезали хлеб, помыли руки.

Положили все это на футляр для теодолита, и, как сейчас помню, я принялся под жадными взорами ребят вскрывать вожделенный роль–мопс. Понимаете, все баранина, ветчина… Остренького хотелось - сил нет! И вот, едва я вскрыл…

Дауге сделал паузу. Быков нетерпеливо покашлял и сказал:

— Вскрыл - и что?

— Понимаете, я даже не помню, как это случилось. Я случай но взглянул поверх голов товарищей - они все, конечно, наклонились к банке - и вижу: по склону соседнего бархана ползет, извиваясь, преогромный сизый червяк… Настоящий удав, боа–констриктор… Весь в этаких кольцах…

— Врешь! - убежденно сказал Юрковский.

— Погодите, Владимир Сергеевич! - сердито остановил его Быков.- Дайте рассказать.

— Не вру, Володя. Это был олгой–хорхой.

— Олгой… кто? - спросил Быков.

— Олгой–хорхой,- повторил Дауге.- Кажется, единственное сухопутное животное на Земле, вооруженное электричеством.

Юрковский сдвинул брови, вспоминая.

— Олгой–хорхой… Кажется, впервые описан в одном из гобийских рассказов Ивана Ефремова полвека назад. Так?

— Так,- согласился Дауге.- Потом выяснилось, что за эти полвека мы были не то третьей, не то четвертой экспедицией, которая видела его.

- И что же случилось? - не утерпел Быков.

Дауге вздохнул:

— Ничего особенного, конечно. Я заорал и вскочил на ноги. Роль–мопс вывалился в песок. Мы побежали в палатку за ружьями, а когда вернулись… Он развел руками.- Никаких шансов. Электрический червяк скрылся.

— Досталось тебе, наверное, от ребят,- сказал Юрковский и снова потянулся к роль–мопсу.

— Ну нет! До самого конца экспедиции только и было разговоров, что об олгой–хорхое.

— Я вот ничего подобного не видел в пустыне,- заметил Быков.

Дауге объяснил, что олгой–хорхой водится, вероятно, только в самых жарких и пустынных областях монгольской Гоби.

Быков, чувствуя себя почему–то не в своей тарелке, принялся расспрашивать Ермакова о плане дальнейшего покорения Венеры. Ему хотелось заставить командира разговориться. Но тот отвечал сдержанно и скучновато. Готовится к вылету «Хиус–3», он перебросит на Голконду большую группу специалистов. Начнется оборудование промышленного комбината по переработке ядерного горючего. Одновременно, конечно, будет происходить расширенное исследование поверхности планеты.