Читаем Собрание сочинений в 3-х томах. Том 2 полностью

Молчать и прятаться – напрасно,Пронзает всюду наглый взор;Любой мальчишка ежечасноНам может спеть про наш позор.Исход – один.

ОНА

               О, я готоваОт этих мук, от этой лжиУйти навеки. Но скажиОдно лишь слово, только слово!И ты увидишь… Я тверда…Я плакать и молить не буду…Мне сон открыл… Я верю чуду…Одно лишь слово!

ОН

                              Н и к о г д а!

(Закалывает ее.)

ОНА (падая)

              Жизнь кончена… Какое счастье!              О, сколько скорбного участья              В твоих очах!.. Как ты мне мил!..              Откуда этот вихрь несется? —              Он дышит холодом могил…              И сердце замерло, не бьется…              И нет ни страха, ни стыда…              Теперь все ясно, все понятно, —              Ты говоришь, – я слышу внятно, —              Что ты… любил меня… в с е г д а!…

(Умирает.)

1899<p>На пути к востоку</p><p>(Драматическая поэма)</p>ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

БАЛЬКИС[4] – царица Юга.

ИФРИТ – гений света.

ИВЛИС – гений-возмутитель.

ГИАЦИНТ – греческий юноша.

СТАРЫЙ ГРЕК

МОЛОДОЙ ГРЕК

КОМОС – невеста Гиацинта.

АЛАВИ – старая кормилица.

ГАМИЭЛЬ – молодой невольник.

НАЧАЛЬНИК КАРАВАНА

ВОИН

1-Й МУДРЕЦ

2-Й МУДРЕЦ

3-Й МУДРЕЦ

Жрецы, стража, невольники, невольницы.

ДЕЙСТВИЕ I

Оазис в пустыне. Скала, ручей, пальмы. Вдали виден клочок моря. Последние лучи заката.

Гиацинт, Старый грек, Молодой грек.

Входят вместе. Гиацинт опирается на руку старика.

ГИАЦИНТ

Я изнемог.

СТАРЫЙ ГРЕК

                              Смелее, Гиацинт.      Приляг сюда, на этот камень мшистый,      И отдохни в прохладной тишине.      А мы пока взберемся на утес      И будем ждать, когда пошлют нам боги      Спасительный корабль.

ГИАЦИНТ

                                    Я изнемог!      Я от потери крови обессилел,      Я падаю!

СТАРЫЙ ГРЕК

                        Мужайся, Гиацинт.

МОЛОДОЙ ГРЕК

                  Пойдем, старик. В туманной полосе,      Сливающей морскую даль с небесной,      Я, кажется, заметил белый парус.      Он вынырнул, как чайка, из волны.

СТАРЫЙ ГРЕК

      Быть может, это – облако, иль пена?

МОЛОДОЙ ГРЕК

      Нет, нет! Спешим взобраться на утес.      Там яркий плащ мы к дереву привяжем.      Скорей, скорей!

СТАРЫЙ ГРЕК

                             Мужайся, Гиацинт.

(Уходит.)

ГИАЦИНТ (один)

     Они ушли, и я один в пустыне…     Колышутся вокруг меня цветы…     Их аромат пьянит и усыпляет,     И с музыкой вторгается мне в душу     Предчувствием таинственного сна.

(Засыпает.)

(Ифрит появляется на скале. Он в лазурной одежде, с золотым копьем.)

ИФРИТ

     Сюда прийти должна царица Юга,     Премудрая Балькис. Я ей светил     Моим копьем во тьме ночей безлунных     И вел ее усталый караван.     А вечером я облаком жемчужным     Скользил пред ней по зареву небес,     Невидимый, не разлучался с нею,     Как повелел великий Саломон.                 Он мне сказал: «Спеши на юг далекий,                 Где зыблются горячие пески.                 Там, вижу я, пятнистой вереницей                 Качаясь мирно, движутся верблюды:                 То – южная ко мне идет царица,Моя любовь, прекрасная Балькис.Лети, Ифрит, лети, мой светлый гений,Веди ее ко мне прямым путем,Не покидай в опасных переправах,Блюди над ней всечасно, днем и ночью,И сон храни возлюбленной моей».            И вот минуло время испытанья;            В последний раз пристанет караван,            В последний раз здесь отдохнут                                                        верблюды.Близка, близка божественная цель.Тяжел и труден путь ее тернистый,Но он ее к блаженству приведет.

ИВЛИС (неожиданно выступая из чащи пальм.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство