Собрание сочинений в десяти томах. Том четвертый. Драмы в прозе

Геркулес.Что? Это не лезет тебе в башку? Вот Геркулес Продика — это человек по твоему вкусу, Геркулес школьного учителя, безбородый Сильвио на распутии? Нет, повстречай я этих баб, я, уж поверь мне, одной рукой подхватил бы одну, другою — другую и обеих увлек бы за собой. В этом отношении твой Амадис — не дурак, отдаю тебе справедливость.

Виланд.Знай вы мой образ мыслей, вы бы еще и не то обо мне сказали.

Геркулес.С меня довольно. Если бы ты не кряхтел так долго под ярмом вашей религии и учения о нравственности, из тебя могло бы еще что-нибудь получиться. Но — увы! — перед тобою и теперь носятся пустые идеалы. Не можешь переварить, что и полубог способен напиться и быть озорником, не пороча тем самым своей божественности? Ты думаешь, что, — бог мой! — как опозорили парня, уложив его под стол или на солому к девчонке? Все это потому, что ваше преподобие страшится кое в чем сознаться.

Виланд.Я откланиваюсь.

Геркулес.Хочешь проснуться? Погоди — еще словечко. Что прикажешь думать об уме человека, который сорока лет от роду смог наделать шумиху и исписать пять-шесть книг о том, как девчонка с холодной кровью спала с тремя или четырьмя парнями, даря любовью каждого по очереди, и как эти парни на это разобиделись, а немного погодя опять пошли на ту же приманку? Я не вижу вовсе…

Плутон(за сценой).Го! Го! Что за проклятый шум у вас за воротами? Геркулес, повсюду только тебя и слышно! Разве нельзя спокойно полежать со своей женой, если это тебе и ей приятно.

Геркулес.Пребывайте в здравии, господин гофрат.

Виланд(просыпаясь).Пусть говорят, что хотят, пусть рассуждают, — что мне до этого.

КЛАВИГО

Трагедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Клавиго,архивариус короля.

Карлос,его друг.

Бомарше.

Мари Бомарше.

Софи Жильбер,урожденная Бомарше.

Жильбер,ее муж.

Буэнко.

Сен-Жорж.

Место действия — Мадрид.

АКТ ПЕРВЫЙ

ДОМ КЛАВИГО

Клавигоо, Карлос.

Клавиго(поднимаясь от письменного стола).Этот журнал будет пользоваться доброй славой, все женщины придут от него в восторг. Скажи мне, Карлос, ты не считаешь, что мой еженедельник — из первых в Европе?

Карлос.Во всяком случае, у нас в Испании никто из новых писателей столь счастливо не сочетает в себе такую силу мысли и богатство выдумки с блестящим и легким стилем.

Клавиго.Оставь! Мне еще предстоит привить народу хороший вкус. Люди охочи до любых впечатлений. Я снискал славу, снискал доверие моих сограждан, и должен сказать тебе, что знания мои с каждым днем полнятся, богаче становятся чувства, и стиль мой делается все уверенней и правдивей.

Карлос.Ты прав, Клавиго! Не пойми меня превратно, но мне более по душе те твои творения, что ты слагал к ногам Мари, когда еще был во власти этого прелестного, веселого создания. Не знаю, но все, написанное тобою в ту пору, кажется более юным и цветущим.

Клавиго.То было доброе время, Карлос, но оно позади. С радостью сознаюсь, тогда я писал от чистого сердца, и, что правда то правда, ей я обязан значительной долей успеха, который я сразу завоевал у публики. Но за долгий срок любая женщина может прискучить, Карлос, и не ты ли первый приветствовал мое решение оставить ее?

Карлос.А иначе ты бы неминуемо скис. Ведь все они скроены на один манер. Только мне кажется, пора уж тебе поискать нового смысла жизни, — куда ж это годится — сидеть на мели!

Клавиго.Для меня смысл жизни — это двор, а праздность тут неуместна. Где теперь тот чужеземец, без положения, без имени, без средств, которым я пришел сюда? Разве малого я достиг? Здесь, при дворе, в этой людской толпе, где так трудно обратить на себя внимание? Как радостно мне оглянуться на путь, пройденный мною! Я любим первыми людьми королевства, за мои знания я удостоился чести занять высокий пост. Архивариус короля! Все это подхлестывает меня, Карлос! Если я останусь тем, что я есть, значит, я ничтожество! Выше! Выше! Но на это надобны усилия и хитроумие! Тут нельзя терять голову. А женщины! Женщины! Они отнимают слишком много времени!

Карлос.Глупец, ты сам в этом виноват! Я жить не могу без женщин, но мне они никогда не мешают. Я, правда, не говорю им столько прекрасных слов, не поджариваюсь месяцами на медленном огне сантиментов и прочей ерунды, и потому предпочитаю не иметь дела с порядочными девушками. С ними не знаешь, о чем и говорить, а стоит за ними какое-то время приволокнуться и пробудить в них интерес к своей особе, как черт уже внушает им мысли о браке, о предложении руки и сердца, а этого я бегу как чумы. О чем ты задумался, Клавиго?

Клавиго.Я не могу избавиться от мысли, что бросил Мари, обманул ее, называй это как угодно.