Читаем Собрание сочинений в двух томах. Том I полностью

Собрание сочинений в двух томах. Том I

Ариадна Александровна Скрябина , Довид Миронович Кнут

Уже давно я не писал стихов.Старею я — и легкости веселой,С которой я писал стихи когда-то,Уж нет в помине. Камня тяжелееМне ныне слово каждое мое.Уже давно — с трудом и неохотойБеру я самопишущую ручку,Чтобы писать не письма деловые,Не счет белья, сдаваемого прачке,Не адрес телефонный, а — стихи.Уже давно я не писал стихов,Но, только что расставшись с человеком,Которого еще совсем недавноЯ так любил, как любят только дети,Животные, поэты и калеки;Но, только что расставшись с человеком,Вполне приятным, но совсем ненужным,Я вдруг присел к столу, достал бумагуИ пробую — не знаю сам, зачем —И для кого, о чем — почти не зная,В отчаяньи, холодном и спокойном,Я пробую еще писать стихи.Сейчас на крышах спящего ПарижаЛежит ночное войлочное небо.В метро еще дуреют парижане,Под фонарями, в нишах, у подъездов,По трафарету созданные людиОднообразно шепчутся и жмутся.За окнами, неплотно — по-парижски —Прикрытыми, шевелятся в дремотеКакой-то первозданной мутной кучей —Любовь, печаль, покорность, страх и горе,Надежда, сладострастие и скука…За окнами парижских сонных улицСпят люди-братья, набираясь силНа новый день недели, года, жизни,На новый день…А мне сейчас непоправимо ясно,Что наша жизнь — бессмысленность и ложь.Я эти торопливые словаБросаю в мир — бутылкою — в стихииБездонного людского равнодушья,Бросаю, как бутылку в океан,Безмолвный крик, закупоренный крепко,О гибели моей, моей и вашей.Но донесет ли и — когда, кому,В какие, человеческие ль, руки,Волна судьбы непрочную бумажкуС невнятными и стертыми словами(И на чужом, быть может, языке!)О том, что мы завлечены обманомВ бесплодные, безводные пустыниИ брошены на произвол судьбы.И нечем нам смирить наш страх и голод,И нашу жажду нечем утолить.Я эти безнадежные словаБросаю в необъятные пучины,Со смутною надеждой на спасенье,Не зная сам, что значит слово — помощь,Не понимая — как, когда, откудаОна ко мне прийти б еще могла.А завтра мой двойник и заместительЗаймется снова разными делами,Напишет за меня две-три открытки,Раскланяется вежливо с знакомымИ спросит: «Как живете, как — здоровье,Что — мальчик ваш?» И скажет: «Приходите…»И, в общем, соблюдет меня повсюду —Спокойный, твердый, мужественный друг.Лишь изредка, но, правда, очень редко,В его глазах — почти без выраженья —Мелькнет, как тень, неуловимый отблескТишайшей, но тяжелой катастрофы,Прошедшей незаметно для газет.…Как будто тень трагического флага,Что бился бы большой бессильной птицейВ тот гулкий, вдохновенный, страшный час —Час одинокого жизнекрушенья.

Перейти на страницу: