Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Завязка баллады моей коротка:
В лифте злодей удушил старика.

Лунным сиянием взмылен,

Кричал романтический филин.

Вернее, была витрина

И чучело филина пыльное, дымнолохматое
Средь рухляди всякой старинной.
Сиянье неоновой трубки голубоватое, матовое.

Крики. Свистки.

Луна-маскировщица.
И толпа на куски
Растерзала злодея у лавки старьёвщика.

…Кусок окровавленный

Уволок сверхпрославленный
Фильмовой постановщик,
Поставщик поножовщин!

А ногу отгрыз хореограф.

Он даже от радости плакал.
Из дел, исключительно мокрых,
Он ставил балетный спектакль!

А прозаик кровью налился,

Человечины налопался, —
Влез путем психоанализа
В суть злодеевского комплекса!

И кусок в полпуда весом

Драматург урвал для пьесы!

Вместо старых действий

(Для чего считать их?)
Пьеса в трех убийствах
И в шести кроватях.

Тема-то какая!

«Кокаин и Каин».

Вгрызались в месиво пунцовое,

Над трупом чуть не подрались,
И вот последним кость берцовую
В зубах уносит журналист!

Но ни в одной строке

Ни слова о старике.

В свете современности

И научных книг
Не представляет ценности
Удушенный старик!

А ему того и надо,

Раз баллада, так баллада,
И ко всем этим сволочам
Он является по ночам.

Подберется тихо сзади

И огреет по крестцу!
Разрешается в балладе
Развлекаться мертвецу.

* * *

Проходил я через зал, через зал.
Я поэт и фантазёр, фантазёр.
Подошел я к режиссёру и сказал:
— Уходи и не мешай мне, режиссёр!

Только знаю — не уйдёт, не уйдёт.

Он стоит и говорит, говорит.
— Лучше руку ты протягивай вперёд,
Принимай-ка поторжественнее вид!

Сколько раз мне повторять, повторять:

Мне не нужен твой урок, твой урок.
Но мне слышится опять и опять
Режиссёрский говорок, говорок:

— В этом месте нажимай, нажимай!

Без нажима не проймёшь, не проймёшь!
Я послушался — хватил через край,
И стихи я загубил ни за грош!

Пусть у каждого дорога своя,

Дайте каждому полет и простор!
Отвяжись ты, отвяжись от меня,
Не мешай мне, не мешай, режиссер!

Но он где-то возле стен, возле стен

Продолжает тарахтеть, тарахтеть,
И в квадратики его мизансцен
Попадаю я, как перепел в сеть.

Был когда-то я удал-разудал,

По колено были все мне моря,
Но я чувствую, что куклою стал,
Кто-то дергает за нитку меня.

В один голос недрузья и друзья

Утешают: «Ничего, ничего,
В том и выразилась драма твоя,
Что игралась в постановке его!»

* * *

Т.и А. Фесенко