Собрание сочинений в одном томе

Боль живет в душе заброшенной,
Без надежды на хорошее,
Окружила жизнь кольцом беда.
Но возможно невозможное —
Боль уйдет однажды в прошлое,
Чтобы там остаться навсегда.

Припев:
У чаши терпенья
Есть точка кипенья,
Звук сердцебиенья
Вдруг, может, небо услышит.
Жизнь руку протянет,
Грусть душу оставит,
И таять заставит
Холод в сердце застывшем.

Жизнь — мгновенье быстротечное,
Но случайно кто-то встреченный
Может все однажды изменить.
И наполнит душу силами
Жить с расправленными крыльями,
Развязав запутанную нить.

Припев.

Настоящая подруга

1

— Ольгиванна, попросите к телефону Травку! — Вы что-нибудь поняли? Нет? Объясняю — Ольга еще девчонкой была, а кавалерам уже представлялась по имени-отчеству — Ольга Ивановна. А потом это уже почти в прозвище превратилось — Ольгиванна. Все ее так и называли. Девица она была чудноватая, в смысле, романтическая очень натура. И книги любила читать чувствительные. Особенно «Даму с камелиями». Раз сто перечитала. И плакала над судьбой бедной героини Травиаты, умирающей от туберкулеза. Сколько раз читала, столько раз и плакала. И места особой печали в книге были закапаны слезами Ольгиванны и даже испорчены этой постоянной сыростью.

Ну и, конечно, когда какой-то придуманный Олей рыцарь, или там идальго, который на самом деле был всего-навсего негодяем, таксистом Витькой, за один только разок перевернул ее жизнь, заодно разбив вдребезги нежное сердце, появление на свет доченьки Травиаты стало неизбежным фактом.

Много чего Ольга наслушалась в свой адрес, пока, как весенняя почка, набухала своей новой радостью. Мало ли кто чего говорит, ей-то что! Работа есть — корректор, там безграмотных не держат. Посидит немножко с ребенком, а потом снова на работу выйдет. А нянчить внучку будет бабушка, Олина мама. И жить есть где — в двухкомнатной квартире, как и до появления этого Витьки, Айвенго несчастного. Мама-то Травиату полюбит и Ольгу со света сживать не будет. Ведь Ольга отчество-то свое, Ивановна, носит по имени деда, отца матери, потому что своего личного отца у нее никогда не было. Правда, имя ей мама просто так дала, ни по какой не по героине.

Травиата, пока ждала своего появления на свет, Ольгу особенно не мучила. Сидела себе все девять месяцев, прилично себя вела. И когда родилась, тоже не мучила. Будто и не было в ней негодяевых генов. Хорошая девочка получилась. И тоже с детства книги читать полюбила. А сейчас она уже взрослая совсем. И Оля уже настоящая Ольгиванна. Две подруги они. А Травкой ее подружка Маринка называет. А саму себя Маринка велит называть Мэри. Ну велит — пожалуйста. Мэри так Мэри.

Давно Травка с Мэри дружат, класса с третьего. Не ругаются, секретами делятся. Только жизнь у них по-разному сложилась. Мэри замуж вышла рано и счастлива — вот уже скоро серебряная свадьба у нее с Павлом будет. А дочку свою она Маргариткой назвала — вроде как в честь Травиаты. Ведь Травиата означает «фиалка». Ну и Маргаритка — тоже цветок. И цветки эти между собой тоже как подружки — разницы в возрасте совсем не чувствуют. Павел в банке работает, отдел какой-то важный возглавляет. В деньгах нехватки нет. Мэри — хочешь — работай, а не хочешь, дома сиди, журнальчики гламурные листай. Денег и так на все хватит.

* * *

Травиата себя ни одинокой, ни несчастливой не чувствовала. А что? — у нее все нормально — подружки, мама и главная любовь ее жизни — собаки. Она в институте не парилась, ума из книжек прочитанных набралась на два высших образования. А вот специальность хорошую приобрела — собак стричь. И делала она это виртуозно. Клиентуры было полно, и все симпатичные, солидные люди. Во-первых, собачники все, как правило, симпатичные. А во-вторых, модельная стрижка питомца стоит недешево, а раз заплатить могут, значит, денежки водятся. То есть солидные люди.

По утрам Травиата неторопливо пила кофе, потом заводила свой автомобиль и ехала на очередной вызов к своим любимцам. Все клиенты Травку любили — приятная, начитанная девушка, к тому же на все премьеры в театры ходит и что-нибудь интересное всегда расскажет.

2

Среди тех, чьих любимцев Травиата облагораживала своими виртуозными ножницами, были и доктора-профессора, и артисты, и кто хочешь. Поэтому стоило только захотеть — пожалуйста, Травиата, вот вам билетик на премьеру, пожалуйте в первый ряд.

Выглядела Травка очень моложаво, только когда в проборе ее золотистых волос обозначивалась отросшая седина, можно было догадаться, что ей уже за…

* * *