Собрание сочинений в шести томах. т.6

Таскаться на тачке по неописуемо прекрасной Италии вдруг надоело… слегка приелось глазеть на дивные развалины старины, на знакомую по картинкам живопись в музеях и храмах, на необыкновенные красоты полюбившейся страны… в какой-то момент даже музыкальнейшая из речей показалась слишком обыденной, хотя музыка языка оставалась все той же, завораживающей душу музыкой, если отвлечься, пардон, от содержания любых обывательских разговоров… странное дело: аж слюнки потекли – так захотелось окунуться в атмосферу пивных, пельменных, банных и прочих треканий, как говорил заваленный дядюшка… Чтоб не спиться от безделья, принялся я обдумывать планы поступления в небольшой какой-нибудь, но солидный университет… закончу его, по-быстрому постараюсь преуспеть, скажем, в металингвистике, лбом упершейся в неподдающиеся изучению глубинные структуры материальной субстанции памяти, которые, возможно, являются прослойкой – неким невидимым полем между материей и духом… все эти дела могут иметь отношение к иным каким-то жизням, быть может, и к сущностным свойствам Времени… к связям отдельного со-знания с краешком информационного полянеисчерпаемого Знания – Знания Бытия о самом себе… для нас оно останется закрытым, по меньшей мере, до конца времен, хотя питаемся мы им ежесекундно – благодаря сознанию… мало ли чего не бывает? – вдруг сделаю шажки сначала к прапамяти, потом копну поглубже, если, конечно, первые мои шажки окажутся удачными… ясно же, что иное дело жизни мало мне любезно… заведу себе пса… ни о каком коммерческом рекламировании странных моих способностей вообще не может быть и речи… само собой, не стоит засвечиваться в научной периодике… впрочем, если кто-нибудь что-нибудь пронюхает, то я не иголка на дне морском… захотят – найдут… у наших везде есть глаза и уши… впрочем, кому я на хер нужен?.. тоска, кругом тоска… я ж не жучок бумажный – долгие годы ползать промеж страничек словарей… будь, думаю, прокляты мои языки, фарцовочные дела, ухищрения и бабки… провались пропадом стремление к ним, раз я, сука бездомная, ни жить, ни подохнуть не могу по-человечески…

Как только тоска и скука стали подшпоривать к ежедневному убиванию времени – оно мне назло стало тянуться измывательски медленно и тягостно… спасение от него приходило лишь во сне… но не дрыхнуть же круглые сутки?.. на мой взгляд, это еще хуже смерти, потому что во сне все, кажущееся ясным, становится мнимым после пробудки… а для смелой веры в непременное прояснение после смерти многих смыслов Великого Непроницаемого и Непостижимого Всезнания – особенно его качеств, всю жизнь подавляющих ум и кажущихся нелепыми мнимостями, – то для этого, на мой взгляд, надо родиться человеком либо с очень религиозной душою – гением веры, либо бесстрашным метафизиком от сохи, либо, что одно и то же, поэтом от гусиного перышка… не подсесть ли, думаю, на дурь?.. бабок вполне хватило бы на пожизненное тащилово… нет, не мои это дела – не любезна мне тупость пожизненного рабства с преждевременной подыхаловкой в плену привычек и обломов… я люблю свободу… неужели ее не бывает?.. неужели абсолютная свобода, до смерти обеспеченная бабками, – полное фуфло и дьявольская мнимость?..

Думанье приелось, от него мутило… так всю жизнь у меня бывало: на смену мыслям являлись чувства… как при былых карточных проигрышах, начинало поскуливать и побаливать сердце, словно бы попавшее есть во весь, как опять-таки говорил дядюшка… особенно заскучал я по Опсу – надо же! – не поверившему, что я зажмурился… началась бессонница, из-за нее устраивало сердчишко «концерт Тахикардиева для Аритмиева с оркестром»… так называла эти дела медичка Маруся… усилилось сожаление насчет напрасности свала… оно поволокло за собой путавшиеся друг с другом навязчивые страхи и дурные предчувствия чего-то малоприятного… в свою очередь, все это обретало личину нервозного беспокойства и душевного уныния… снимал его пьянью, метаньем на тачке из конца в конец Италии, праздношатаньем, нелюбовным, доводившим до тоски сексом с одинокими призрачными существами иного пола…

Снотворные я ненавидел… вместо них воспользовался услугами электронной революции… купил потрясный компьютер, начал пользоваться Интернетом… бегал курсорчиком по сайтам нормальных русских газет и журналов… грешен, из-за любопытства иногда заглядывал в тошнотворные таблоиды… в связи с поднятием нашими Гераклами железного занавеса, дошла наконец-то и до России желтая пресса, ставшая для своих в доску читателей «бездухоувной устаноувкой на зло».