Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)

И долго еще Костя и Манжин не могли стряхнуть с себя раздумья, навеянного мрачным и диким прошлым, которое знали и помнили на Алтае только одни уже старые люди...

Они и не заметили, как дошли до окраины города, как свернули на укатанную дорогу, ведущую вверх по отлогому склону. Путь преградили деревянные ворота, но они были открыты. И, войдя в эти ворота, путники наши оказались в каком-то солнечном, чуть тронутом зеленью саду.

Костя живо обернулся к учителю:

- Анатолий Яковлевич, это мы где? Это мы уже у Лисавенко?

- Да, - ответил Анатолий Яковлевич, - это мы у Лисавенко, в Татанаковском логу.

Музей был забыт. Костю захватила нежная радость весеннего сада, теплые испарения земли, солнечная тишина и почти ощутимая, беззвучная жизнь просыпающихся, тронувшихся в рост деревьев, кустов, трав...

ЛЕПЕСТОК ЯБЛОНИ

Вереница стройных тополей убегала высоко вверх по склону, до самого гребня отлогой горы - защита от холодных ветров. Четкие, правильные ряды деревьев далеко засеяли склоны. Бесчисленные кусты стояли пушистыми шпалерами. И всюду, куда хватал глаз, чернели вскопанные приствольные круги и разлинованные грядами плантации с какими-то посадками.

Справа и слева сквозь молодую зелень придорожных кустов поглядывали на дорогу небольшие домики. Костя старался угадать, в который из этих домиков они войдут. Но Анатолий Яковлевич шел мимо них, дальше, к самому большому двухэтажному дому с широким резным балконом.

- Здесь Лисавенко живет? - вполголоса спросил Манжин.

- Нет, - ответил Анатолий Яковлевич, - он живет вон там, в старом домике. Мы мимо шли. Вон из-за кустов крыша видна, темная такая. Это и есть его "воронье гнездо" - так он свой дом называет.

- А здесь что?

- А здесь - читай, что на дощечке.

На дверях большого дома блестела квадратная дощечка. Манжин и Костя прочли в один голос:

- "Горно-Алтайская плодово-ягодная опытная станция М. А. Лисавенко".

- А-а, - догадался Костя, - здесь их научные кабинеты!

Около дома рабочие вскапывали землю и просеивали ее сквозь железные сита. Костя вопросительно поглядел на директора:

- Это для чего же, Анатолий Яковлевич?

- Здесь будут клумбы и цветочные грядки. Я в прошлом году заезжал сюда в июле. Вот бы посмотрели, как все цвело! Здесь, около ступеней, розы: и белые, и красные, и желтые!.. А там, пониже, - пионы, огромные, густые. Тогда, помню, только что прошел дождь. Шапки пионов огрузли, пригнулись к земле. И вот гляжу - будто огромный розовый венок лежит на газоне!..

У Кости загорелись глаза.

- Вот бы нам, Анатолий Яковлевич, а?

- Посадим и мы, - ответил Анатолий Яковлевич, - все посадим!.. А теперь вы, ребята, подождите, а я зайду к Григорию Ивановичу, к завхозу.

Анатолий Яковлевич, поднявшись по деревянным ступенькам, вошел в дом. Костя и Манжин, стоя у края дороги, с любопытством оглядывались по сторонам.

- Гляди, а это что за дерево? - сказал Костя, трогая тонкие светлые ветки, низко повисшие над его головой.

- Может, ива? - отозвался Манжин.

- Ива? А почему такая белесая?

- А может, на ней плесень?

Один из рабочих, молодой парень, усмехнулся:

- "Плесень"! Выдумают тоже! Конечно, это ива. Только ива курайская. Михаил Афанасьич ее из Курайской степи привез. Из этой ивы очень хорошо корзинки плести - вишь, какие ветки? Тонкие, гибкие - как хочешь, так и согнешь. Даже и узлом завязать можно: они у нас часто вместо шпагата идут. А они - "плесень"! Чудаки!

- Манжин, давай и мы такую посадим, а? - сказал Костя. - Ты подумай, какое дерево!

- Давай посадим, - согласился Манжин, - интересное дерево!

- Если вы по саду походите, так еще немало интересных деревьев увидите, - отозвался другой рабочий. - Пожалуй, глаза разбегутся неизвестно будет, что и сажать!

Костя и Манжин переглянулись:

- А хорошо бы пройти посмотреть!

В это время на крыльце появился Анатолий Яковлевич. Вместе с ним вышел невысокий худощавый завхоз станции Григорий Иванович.

Анатолий Яковлевич, словно угадав мысли Кости и Манжина, сказал:

- Ребята, я пойду с Григорием Ивановичем подберу саженцы, а вы пока посмотрите сад - Григорий Иванович разрешает.

- Позовите из оранжереи Нину, - добавил Григорий Иванович, - она вас поводит.

- Да не ловите ворон! - наказал, уходя, Анатолий Яковлевич. Внимательнее слушайте да получше глядите.

Завхоз и Анатолий Яковлевич ушли. Костя и Манжин смущенно оглядывались: "Где оранжерея? Кто такая Нина?"

Молодой рабочий, который рассказал им о курайской иве, засмеялся:

- Ох и чудаки! Стоят, как телята, боятся шагу ступить! Да вон, в кустах, длинная низенькая крыша - ну там и оранжерея. Отворите дверцу да кликните Нину. Это наша цветочница-практикантка. Да вот она и сама бежит... Нина! Нина! - закричал он. - Подойдите сюда, тут вас спрашивают!

Нина, краснощекая, белокурая, в голубой кофточке с засученными рукавами, подошла к ребятам. Она поглядела на них серьезными серыми глазами и, хотя сама была лишь чуть-чуть повыше Кости, спросила с важностью:

- Вам что надо, ребятишки?

Но, когда она услышала, что ребята хотят посмотреть сад, сразу оживилась. Она вытерла о траву выпачканные землей руки и, кивнув головой, сказала: