Собрание стихотворений

Как бледный сапфир в изумрудной оправе,
блестит это озеро между холмами,
хранимое гордыми снами,
мечтами о прожитой славе.

Теперь все окрест и бедно, и уныло,
тенями столетий пустыня объята.
Но было здесь людно когда-то,
и пышно когда-то здесь было.

Вдоль пастбищ, где ныне сереют бурьяны,
сады и чертоги в лазурь возносились;
и там, на холмах, серебрились
священные рощи Дианы.

Когда-то, в тени заповедной дубравы,
на этой давно опустелой вершине,
где камни белеются ныне,
был храм в честь Юпитера-Славы.

Отсюда, как бог в челноке золотистом,
под грозное пенье победных пеанов,
под звоны литавр и тимпанов,
увенчанный лавром душистым,

любимец солдат, победитель, диктатор,
в откинутой гордо назад багрянице,
на белых конях, в колеснице,
к народу спешил триумфатор.

За ним шли патриции в ярких покровах,
сверкали на солнце орлы легионов,
и, молча, без жалоб и стонов,
шли варвары следом, в оковах.

Шумела толпа. И его осыпали
цветами, венками из миртов зеленых,
и девы в прозрачных хитонах
его на пороге встречали…

То было когда-то. Все умерло ныне.
Лишь ты — неизменно, хранимое снами,
ты, озеро между холмами,
ты, зеркало мертвой богини.

В Гренаде («Я плыву одиноко в моем челноке…»)

Я плыву одиноко в моем челноке,
уношусь незаметно по сонной реке,
и волна мои думы колышет.

Серебрится звучанье невидимых струй.
Беспредельности нежной ночной поцелуй
непонятной истомою дышит…

Сумрак полн ароматом смолистых ветвей
кипарисов прибрежных, олив, миндалей,
задремавших в садах апельсинов…

Вот последние звуки везде улеглись,
и в воде отраженные звезды зажглись,
как в пустыне огни бедуинов…

Корабли

I. «Словно дым из кадильницы горы вдали…»

Словно дым из кадильницы горы вдали
вознеслись к непорочным туманам.
Вдоль острова, с юга плывут корабли,
уносятся к северным странам.

Огибая залив, зеленеют светло
берегов бледнолиственных мысы.
И воздух над ним — золотое стекло,
и в золоте спят кипарисы.

На вечернем заливе сверкает, дрожа,
ожерелье из зыбких алмазов.
В саду над заливом пахуче-свежа
листва засыпающих вязов.

На утесах прибрежных вершины видны
одиноко-развесистых пиний.
Цветы олеандров воздушно-нежны,
как сказочный, розовый иней.

Все — во сне золотом. От небес до земли
все зовет к лучезарным обманам.
Вдоль острова, с юга плывут корабли,
уносятся к северным странам.

II. «Серебряный сумрак пустынно-печален…»