Собрание стихотворений

  ПОЗДРАВЛЕНИЕ С АПРЕЛЕМ

^{248}

Поздравляю с Апрелем

землю в розовом зареве зорь, —
дав команду капелям,
солнце в небе — что твой ревизор.

То-то радость живому

пробиваться к нему из-под глыб!
Слава Божьему Дому, —
кто нашел его, тот не погиб.

Как жар-птицыным перьям,

свежим каплям светлеть и блистать,
поздравляю с Апрелем
всех, кому он пришелся под стать.

Поздравляю, прохожий,

просвещенный тюрьмой да сумой, —
я подумал про то же,
что и ты, разобщенный со мной.

То не сон, то не чудо:

под весеннего света свирель
мы свою, а не чью-то
протоптали тропинку в Апрель.

Поздравляю с Апрелем

пробудившийся к разуму край,
верю утренним трелям,
и земля первозданно мокра.

Как трава под Апрелем,

как росинки на почках куста,
может быть, подобреем —
и воспрянет распятый с креста?

Не чета пустомелям,

я в тревожной России живу, —
поздравляю с Апрелем
всех причастных сему торжеству.

Его синие очи,

слава Богу, теперь не одни
в эти зимние ночи
и почти уже летние дни.

Поздравляю с Апрелем, —

отстранись от него, экстремист, —
сядем, души согреем
бесцензурным дыханьем страниц.

1991

  НА ПАМЯТЬ О ФРАЙБУРГЕ

^{249}

У Шварцвальдского подножия

нам с тобою в некий час
просияла милость Божия,
снизошедшая до нас.

Словно выкупавшись в радуге,

обрели тепло и свет
в городке старинном Фрайбурге
у родной Элизабет,

что, как будто больше некого,

даже плача из-за них,
любит Пушкина и Чехова
из писателей земных.

В нас, кого война, не мешкая

приучила с ранних лет
ненавидеть все немецкое,
той вражды пропал и след.

У Шварцвальдского подножия,

отыскав душе родню,
вдруг расправился под ношей я
и обрадовался дню.

Нас ютила многокомнатность,

где тревог российских нет,
где еще, быть может, помнит нас
милая Элизабет.

Ты была со мною рядышком,

когда я стихи читал
в университете Фрайбургском,
как залетный камчадал.

Нам заплакать было не во что

возле дома у дверей,
где жила Марина-девочка
до судьбы еще своей.

У Шварцвальдского подножия

за тебя и за себя
повторял одно и то же я,
всю Германию любя.

Пока вы друг с другом спорите,

обалдев от суеты,
здесь, в прилежном этом городе,
люди делом заняты.

Нас вели студентки за руки

с ними выпить заодно
на рождественском базарике
подожженное вино.

В тех краях, где Мартин Хайдеггер

был при райхе в ректорах,
нас любили — и нехай теперь
дома ждут тоска и страх, —

душу вытряхнул под ношей я,

и в нее пролился свет
у Шварцвальдского подножия,
где живет Элизабет.

1991