Собрание стихотворений

.На безликости зорь каменеют черты воровские…
Отзовись, мой читатель в Украине или в России!
Отзовись мне, Россия, коль есть еще ты у меня!

Отзовись, кто-нибудь, если ты еще где-нибудь есть, —

и проложим свой путь из потемок бесстыжих на воздух.
Неужели же мрак так тягуче могуч и громоздок!
А и при смерти жду, что хоть кем-то услышится весть.

Что любимо — то вечно и светом стучится в окно,

счастьем щурится с неба — вот только никак не изловим.
И смеется душа не тому, что мир темен и злобен,
а тому, что апрель и любимое с вечным — одно.

Пушкин шепчет стихи… Скоро я свой костер разожгу,

и дыхание трав, птичьи тайны, вода из колодца
подтвердят, что не все покупается и продается
и не тщетно щедры Бог и Вечность на каждом шагу.

Октябрь 1993

,никому я не враг, не злодей.
За Кавказским отторженным кряжем
каждый день убивают людей.

Вся-то жизнь наша в смуте и страхе

и, военным железом звеня,
не в Абхазии, так в Карабахе
каждый день убивают меня.

Убивают людей, не считая,

и в приевшейся гонке годов
не держу перед злобой щита я
и давно уже к смерти готов.

Видно, без толку водит нас бес-то

в завирюхе безжизненных лет.
Никуда я не трогался с места —
дом остался, а родины нет.

Ни стихов там не слышно, ни мессы,

только митинга вечного гам,
и кружат нас мошнастые бесы
по истории бывшей кругам.

Из души нашей выжата воля,

к вечным книгам пропал интерес,
и кричу и не вижу того я,
кому нужен мой стих позарез.

И в зверином оскале и вое

мы уже не Христова родня,
и кричу и не вижу того я,
кто хотел бы услышать меня.

Не мои — ни пространство, ни время,

ни с обугленной вестью тетрадь.
Не под силу мне бренности бремя,
но от бесов грешно умирать.

Быть не может земля без пророка.

Дай же сил мне, — Кого-то молю, —
чтоб не смог я покинуть до срока
обреченную землю мою.

1994

Сонеты из книги «82 сонета и 28 стихотворений о любви» {278}

Сонеты к картинкам {279}

                1. ПАРУСА

^{280}

Есть в старых парусах душа живая.

Я с детства верил вольным парусам.
Их океан окатывал, вздувая,
и звонкий ветер ими потрясал.

Я сны ребячьи видеть перестал

и, постепенно сердцем остывая,
стал в ту же масть, что двор и мостовая, —
сказать по-русски — крышка парусам.

Иду домой, а дома нынче — стирка.

Душа моя состарилась и стихла.
Тропа моя полынью поросла.

Мои шаги усталы и неловки,

и на простой хозяйственной веревке
тряпьем намокшим сохнут паруса.

1960-е