Собрание стихотворений

   ОДА РУССКОЙ ВОДКЕ

^{68}

Поля неведомых планет

души славянской не пленят,
но кто почёл, что водка яд,
таким у нас пощады нет.
На самом деле ж водка — дар
для всех трудящихся людей,
 и был веселый чародей,
кто это дело отгадал.

Когда б не нес ее ко рту,

то я б давно зачах и слег.
О, где мне взять достойный слог,
дабы воспеть сию бурду?
Хрустален, терпок и терпим
ее процеженный настой.
У синя моря Лев Толстой
ее по молодости пил.

Под Емельяном конь икал,

шарахаясь от вольных толп.
Кто в русской водке знает толк,
тот не пригубит коньяка.
Сие народное питье
развязывает языки,
и наши думы высоки,
когда мы тяпаем ее.

Нас бражный дух не укачал,

нам эта влага по зубам,
предоставляя финь-шампань
начальникам и стукачам.
Им не узнать вовек того
невосполнимого тепла,
когда над скудостью стола
воспрянет светлое питво.

Любое горе отлегло,

обидам русским грош цена,
когда заплещется она
сквозь запотевшее стекло.
А кто с вралями заодно,
смотри, чтоб в глотку не влили:
при ней отпетые врали
проговорятся все равно.

Вот тем она и хороша,

что с ней не всяк дружить горазд.
Сам Разин дул ее не раз,
полки боярские круша.
С Есениным в иные дни
история была такая ж —
и, коль на нас ты намекаешь,
мы тоже Разину сродни.

И тот бессовестный кащей,

кто на нее повысил цену,
но баять нам на эту тему
не подобает вообще.
Мы все когда-нибудь подохнем,
быть может, трезвость и мудра, —
а Бог наш — Пушкин пил с утра
и пить советовал потомкам.

1963

:каплет, сеет, брызжет, мочит.
В конуре своей сижу.
Скучно. Мокро. Нету мочи.

В голове плывут слова.

Гололедица и слякоть.
Ты вези меня, трамвай,
чтоб в ладони не заплакать.

Что за черт? Да это ж Дюк!

А за что — забыла память.
И охота же дождю
по панелям барабанить.

До берез не доберусь:

на дорогу треба денег.
У меня на сердце грусть
от декабрьской дребедени.

День мой тошен и уныл —

наказание Господне…
До тебя — как до луны.
Что ты делаешь сегодня?

1963–1964