Собрание стихотворений

Таким образом, подлинное отношение Кантемира к народному поэтическому творчеству нельзя выводить из отдельных замечаний писателя, в которых отразилась общепринятая точка зрения. Если бы отношение Кантемира к фольклору было заведомо отрицательным, то писатель не стал бы вменять себе в заслугу то, что он «всегда писал простым и народным почти стилем» (стр. 269). Слышанную в юности народную историческую песню об Иване Грозном Кантемир помнил всю жизнь и назвал ее «довольно приметной», а в стихотворении «К стихам своим» он высказал уверенность в том, что народные повести о Бове и Ерше будут «в один сверток свиты» с его собственными сатирами. В этих признаниях намечено гораздо более сложное отношение к народной поэзии, чем простое ее отрицание. Мир народной поэзии был знаком Кантемиру, хотя нам и недостаточно известна степень этого знакомства. Вольно или невольно Кантемиру приходилось иногда измерять явления литературы критериями народной поэзии и поэтики. В этом отношении характерно одно из примечаний Кантемира к его переводу «Анакреонтовых песен». Комментируя выражение «Атридов петь», Кантемир пишет: «В греческом стоит: «Атридов сказывать, что у греков и латинов то же значит, что и Атридов петь, понеже слово сказывать в высоком слоге за пение у них употребляется» (изд. Ефремова, т. 1, стр. 343). То, что Кантемир в качестве эквивалента для слова петь подбирает слово сказывать, свидетельствует о знакомстве писателя с употреблением этого слова в его особом значении, для выражения торжественной, сказовой манеры речи. Но Кантемиру, вероятно, было знакомо не только особое «фольклорное» значение слова сказывать, но и различные виды народного сказа. Характерно и то, что в переводе стихотворения Анакреона «Хочу я петь Атридов» Кантемир слово «герои» переводит словом «богатыри», хотя в русском языке того времени слово «герои» уже существовало. Это слово у Анакреона применялось к героям гомеровского эпоса, и то, что при eго переводе Кантемир подбирает слово, связанное с русским народным эпосом, говорит о высокой оценке последнего переводчиком.

Литературная деятельность Кантемира с самого ее начала характеризуется тесной близостью к живым источникам народного слова. Установка на просторечие была у Кантемира вполне осознанной. О том, что он «изгонял» из русского литературного языка церковнославянизмы и иностранные слова, доказав тем самым, что русский язык «достаточно богат сам по себе», рассказывает Октавиан Гуаско, заимствовавший это суждение безусловно от самого Кантемира. [1] Широта демократизации русского литературного языка, намеченная Кантемиром, была беспримерной: она открывала доступ в литературный язык почти всем словам и выражениям просторечия, начиная с таких словечек, как инде, вишь, ин, намедни, трожди, околесная и кончая вульгаризмами («из уст смердит стервой», «поносный рез», «стольчак» и т. д.).

Кантемир смело черпал из разговорного народного языка простейшие виды народного творчества, меткие слова и выражения, пословицы и поговорки. В библиотеке Кантемира хранилась изданная в 1611 году в Венеции книга итальянских пословиц, — факт, свидетельствующий о сознательном обращении писателя к пословице как к средству усиления выразительности речи. В примечаниях ко II сатире пословицу «Спесь только лошадям пристала» Кантемир не случайно называет «умной русской пословицей».

Особое предпочтение отдает Кантемир сатирической пословице и иронической поговорке: «Как свинье узда не пристала» (стр. 76); «помогает как дьяволу кадило» (стр. 374) ; «лепить горох в стену» (стр. 58); «зашить себе глотку» (стр. 96) и т. д.

Заимствует Кантемир из просторечия также пословицы, в которых отразились нравственные понятия народа: «Кто всех бить нахалится, часто живет битый» (стр. 110); «Коли правдой все идти, таскаться с сумою» (стр. 389) и т. д.

Щедро рассыпанные в сатирах Кантемира меткие выражения и слова, направленные против духовенства, также заимствованы из народной речи: «Клобуком покрой главу, брюхо бородою» (стр.60); «Не делают чернца одни рясы» (стр. 110); «Как поп с похорон к жирному обеду» (стр. 113); «Пространный стол, что семье поповской съесть трудно» (стр. 129); «Молитвы, что поп ворчит, спеша сумасбродно» (стр. 126) и т. д. Не исключена возможность, что отдельные пословицы этой группы были заимствованы Кантемиром из народных сказок о попах.

Творческое дарование Кантемира с большой силой проявилось в мастерстве портретных характеристик, в рельефности и зрительной ощутимости изображаемого. Образы «брюхатого дьяка на однокольных дорогах», попа, «бормочущего сумасбродно», архиепископа в карете, раздувшегося от полноты и самомнения, рыгающего Луки, «нового жителя света» — младенца, который пялит на все чутко ухо, зорок глаз, и многие, многие другие показаны с большой силой художественной выразительности, во всем своеобразии их индивидуальных особенностей.

Кантемир выступает в своих сатирах мастером яркой типической детали. Образу стариков,