Собрание стихотворений

Кои помнят мор в Москве и, как сего года,
Дела Чигиринского сказуют похода,

автор посвящает в VII сатире всего только четыре стиха и в них заключена исключительно богатая характеристика образа. Так же скупо и выразительно, посредством детали, озаряющей сущность изображаемого, даны портрет разодетого и напомаженного щеголя, с особой нежностью открывающего свою табакерку, в I сатире и портрет служителя Клита во II сатире, который

Спины своей не жалел, кланяясь и мухам,
Коим доступ дозволен к временщичьим ухам.

Портрет чиновника-просителя в VI сатире, охотно взявшего на себя обязанность всячески ублажать своего «добродетеля», постоянно льстить ему

И средь зимы провожать, сам без шапки, в сани,

образ Трофима (сатира III), восседающего у Тита за ужином, «пальцы полизая», образ скупца (сатира III), у которого «простыни гниют на постели», образ наглеца Иркана, который, оказавшись в толпе,

Распихнет всех, как корабль плывущ сечет воду,

равно как и многие другие образы также получают силу своей выразительности благодаря использованию приема характерной детали.

Мастер меткой детали и яркого образа портрета, Кантемир не обнаруживает такой же силы мастерства в изображении внутреннего мира своих героев и взаимодействия их с общественной средой. Реалистические элементы сатиры Кантемира по условиям времени не могли возвыситься до реализма как системы художественного мышления, как метода художественного творчества, и вместе с тем они, не ограничиваясь одним внешним сходством с натурой, шли навстречу этому методу. «Голой правды сила» (стр. 216), которой восхищался сатирик, выступала своеобразным призывом к борьбе с общественными пороками и злом. Просветительское стремление Кантемира «достигнуть корень самыя правды» (изд. Ефремова, т. 2, стр. 25) способствовало отражению в его творчестве объективных закономерностей жизни. При всей исторической ограниченности и несовершенстве своего художественного метода Антиоху Кантемиру даже в пределах одного избранного им жанра удалось изобразить русскую жизнь с такой широтой охвата и с такой силой обобщения ее отдельных сторон, какого не знала предшествующая писателю отечественная литература. Длинная галерея портретов, созданная Кантемиром в результате глубокого изучения жизни, служила для последующих русских писателей ярким и поучительным образцом общественной сатиры. Творчество Кантемира положило начало обличительному направлению в русской литературе. Это значение сатирика хорошо понимал Белинский, считавший, что только «однообразие избранного им рода», неразработанность русского языка в начале XVIII века и устарелость силлабического стиха «не допустили Кантемира быть образцом и законодателем в русской поэзии».[1]

Первому изданию сатир Кантемира на русском языке предшествовал более чем тридцатилетний период их рукописного существования. В читательской и тем более писательской среде в России они получили за это время широкое распространение. О том, что «в Российском народе сатиры князя Антиоха Дмитриевича Кантемира с общею аппробациею приняты», заявлял еще в 1748 году М. В. Ломоносов. [2] Есть веские основания предполагать, что Ломоносов принимал видное участие в издании сатир Кантемира 1762 года. В этой связи полезно будет указать на то, что отправленное 27 февраля 1762 года из академической канцелярии в типографию приказание об издании сатир Кантемира было подписано М. Ломоносовым и Я. Штелиным.[1]

Устарелость стихосложения Кантемира не помешала Ломоносову увидеть в его сатирах живое и нужное литературное наследие. Любовь к родине и вера в ее великое будущее, защита преобразований Петра I, пафос научного творчества и открытий, просветительские планы, направленные к «общей пользе», борьба с ханжеством и клерикализмом — все эти особенности и свойства личности и творчества А. Кантемира были созвучны и Ломоносову. Сатирическое творчество Ломоносова испытало на себе воздействие сатир Кантемира.

Кантемир оказал могучее воздействие на русскую литературу XVIII века и в особенности на ее обличительное направление, родоначальником которого он выступил. Даже в творчестве Сумарокова, который называл сатиры Кантемира «никем не читаемыми стихами», мы находим следы их воздействия. Когда Сумароков в «Эпистоле о стихотворстве» призывал писателя-сатирика изобразить бездушного подьячего и невежественного судью, легкомысленного щеголя и картежника, гордого и скупого и т. д., то во всем этом перечне названий, не исключая и латынщика, не было ни одного имени, которое отсутствовало бы в репертуаре сатирических типов Антиоха Кантемира.