Собрание стихотворений

Поздно, поздно, Георгий!..
Ты пятый десяток ломаешь,
Стала зубы терять
клинописная память твоя,
Стало слово черстветь,
а ты всё о бессмертной мечтаешь
О поэме твоей,
о «венце» твоего «бытия»…
Жизнь ты жадную прожил:
встречался ты с морем и небом;
Ты, прильнув к телескопу,
Сатурны и бриги следил;
Был под пулями ты;
революции благостным хлебом
Ты жену молодую
и звонкую музу кормил.
Ты с Верхарном дружил;
ты с Гюго заседал в трибунале
Всех легенд и веков;
ты легко на эстрады взлетал,
И стихи твои с них
от Москвы до Тбилиси звучали,
И шампанским прибоем
взметался навстречу им зал.
Ты спокойно входил
к знаменитым поэтам эпохи;
Ты с Валерием спорил,
с Максимилианом на «ты»
Пил согдейским вином,
тех пиров оброненные крохи
Подбирали другие
в свои золотые листы…
А теперь — и закат!
Проживешь ты, надеюсь, немало:
Ты двойного заряда,
ничем не болел никогда,
Но мечта о бессмертной поэме
(ты видишь?) увяла;
Мир — тебя обгонял,
а твои уходили года…
Не жалей! Поклонись
всем дарам равнодушной природы,
Что дала тебе радость
по чудному миру пройти
Братом вечной красы
и любовником вечной свободы,
Звезды, бури и песни
встречая везде на пути!

1. I.1939

1940-е годы

ТАЙНА

1

И опять я странный видел город –
Весь в каскадах улочек и лестниц,
В балюстрадах, в лоджиях, в колоннах,
Розовый и хрупкий, точно вафли.
Он висел на известковых срывах
Над рекою небывало-синей,
И в домах, в их башенках стрельчатых,
Мягким ветром шевелило шторы.
А за шторами приоткрывались
Оперными ложами каморки,
Где среди зеркал и медальонов
Медленные женщины сидели.
Я один бродил вдоль улиц узких,
Розовую трогал штукатурку
И старался никому не выдать,
Что моя фамилия — Гварнери.

2

Огромная черная комната,
Оловянный рассвет в окне,
Круглый стол под суконной скатертью
Стоит, совершенно пустой.
Тишина атмосферною тягостью
Распахнула дверь в коридор,
И неведомой жизни логово
Неизвестно: спит или нет.
Далеко в коридорной темени
Прорвалась золотая щель,
И с поднятой лампой женщина
Выглянула в коридор.
Постояла мгновенье и спряталась,
Вновь защелкнув наглухо мрак…
Я успел заметить, что волосы
Были рыжими у нее.

1940

ЧЕРЕПАХА

Мои стихи есть бронза пепельниц,

Куда бросаю пепел я.

Шершеневич