Собрание стихотворений

Бювар дышал пачули. Почему?
Должно быть, в нем хранили сувениры:
Платок, перчатку, ленту иль тесьму
Какой-нибудь Прелесты иль Плениры.
Быть может, место он давал письму
(Для душных чувств — душистые гарниры),
А может, без мечтаний и химер,
Вблизи флакон раскокал парфюмер.

7

Я много раз видал его в витрине,
Я много раз купить его хотел,
Но грубый бас: «Отыди и отрини!»
По мне из ярлыка с ценой летел.
Но как-никак, пожалуй, раза три не
Хотел уйти я, мямлил и потел,
В кулак зажав покорную зарплату,
И всё ж на кратер страсти клал заплату.

8

Как в женщину, в него я был влюблен,
Но, черт возьми, цена! На деньги эти
Мой полушубок быть бы мог дублен
Святейшим муром! Я бы на диете
Миндальной год сидеть бы мог! Дублон
Купить дантисту — зуб залить!.. В поэте
Рифм и сравнений много завелось,
И всё ж бювар бодался, точно лось.

9

………………………………..
………………………………..
………………………………..
………………………………..
………………………………..
………………………………..
………………………………..
………………………………..

10

Я иногда о нем мечтал ночами:
Как он лежит, «осеребрен луной»,
Как статуэтки с севрскими плечами
И натюрморт с багряной ветчиной
Над ним молчат, и синими очами
Он смотрит… Я проснулся весь больной…
Я шел к нему; торговец (был урод он
Презренный!) мне сказал лениво: «Продан!»

7. X.1945

«Все крепости разрушая…»

Все крепости разрушая,
Фаланга прошла до Ганга…
Так жизнь протекла большая
От «Гонга» до «Гамеланга».
Хотелось поэм огромных,
Стройнее дворцов Кваренги, –
Не этих набросков томных
И хрупких, точно меренги.
Хотелось мечты крылатой
И розовой, как фламинго,
Но робкой, мечта, была ты
На роликах скейтинг-ринга.
Хотелось золото Рейна
Отнять у вас, Нибелунги, –
Но даже глотка рейнвейна
Мои не выпили юнги.
Хотелось львиною шкурой
Одеться в истоках Конго, –
Но вымараны цензурой
Две львиных строки из «Гонга».
Итог безнадежно-краткий:
Какая уж там фаланга!
И правлю стихи в тетрадке
Домашнего гамеланга!

7. X.1945

«Как прорезающийся зуб…»

Как прорезающийся зуб,
Как расправляющийся вывих,
Встают стихи. Привычно груб
И всё ж мучителен прорыв их…
Коню стоялому под стать,
Гремя, мундштук янтарный гложешь,
Когда не знаешь, что писать,
А не писать никак не можешь.
Я не терплю таких минут,
Таких бесцельных вожделений,
Когда лемурами встают
Туманы, сумраки и тени.
О, если б взвиться на дыбы
Под этим небом, вечно хмурым,
И ускакать, — с копыт лемурам
Кидая черные бобы!

7. XI.1945

«Семь струн у лиры. Семь цветов…»

Семь струн у лиры. Семь цветов
У радуги. И семь грехов
У дьявола. И семь небес
Объемлют мир. И семь чудес
У мира. Я же — всех бедней:
Обойма браунинга, — в ней
Семь чудных пуль, — но мне одна,
Ах, лишь одна из них нужна!