Собрание стихотворений

Нет, не воем полночной сирены,
Не огнем, не мечом, не свинцом,
Не пальбой, сотрясающей стены,
Не угрозой, не близким концом —

Ты меня побеждаешь иначе,

Беспросветное бремя войны:
Содроганьем в безропотном плаче
Одинокой сутулой спины,

Отворотом солдатской шинели,

Заколоченным наспех окном,
Редким звуком шагов на панели
В наступившем молчаньи ночном.

«Какая ночь! Какая тишина!..»

Какая ночь! Какая тишина!
Над спящею столицею луна
Торжественною радостью сияет.
Вдали звезда неясная мерцает
Зеленым, синим, розовым огнем.
И мы у темного окна, вдвоем,
В торжественном спокойствии молчанья —
Как будто нет ни горя, ни войны —
Внимаем вечной песне мирозданья,
Блаженству без конца обручены.

«Война! Летят аэропланы…»

…Война! Летят аэропланы,
Смертельной тяжестью нагружены.
Кровавый груз выносят океаны
На гребне каждой гибельной волны.

Незыблемая попрана граница

Несчетными подошвами сапог.
В руках врага изнемогла столица…
Но с нами Бог. Но с нами всюду Бог.

«Еще победу торжествует враг…»

Еще победу торжествует враг
На воздухе, на море и на суше.
А твой незримый, твой любимый шаг,
Поэзия, все тише и все глуше.
По городам, разрушенным в ночи,
Кощунственным огнем опустошенным,
Едва-едва скользят твои лучи,
Едва-едва заметные влюбленным,

Мечтателям, бродягам и больным,

Пока густым, удушливым туманом
Их не заслонит орудийный дым —
Препятствие стальным аэропланам.

И вдоль болот они едва скользят,

Где танки вязнут на дорогах грязных,
И вдоль сухих лесов и нищих хат,
И вдоль полей, заброшенных и праздных.

И в сердце человека в поздний час

Они, как путник, жалобно стучатся:
«Впусти и приюти бездомных нас!
Нам недоело по миру скитаться,

Мы голодны, мы выбились из сил.

А помнишь ли — как долгими ночами
О радости небесной ты просил?
Вот мы пришли к тебе сегодня сами!»

Но человек бесчувственен и глух:

Он злом живет и ненавистью дышит.
Напрасно сердце напрягает слух,
Оно шагов и слов твоих не слышит.

И все же только там, где ты прошла,

Где ты прозрачною мелькнула тенью,
Немного легче скорбь, и реже мгла,
И безысходность верит утешенью.

«Мы с тобою — в трагическом мире…»